Принцесса фыркает, но всё же улыбается.

Среди собравшихся выделяется особенно колоритная группа: Змейка, «Тибетцы» и… пингвин. Тот самый – одержимый Бегемотом. Я замираю на мгновение, мысленно ударяя себя по лбу. Чёрт, совсем забыл про котодемона! А ведь давно надо было запихнуть его обратно в лампу.

И уже есть первая жертва моей беспечности. Из клюва пингвина торчит хвост голубя. Выглядит это настолько абсурдно, что даже я не сразу нахожу слова. Веер, застёгивая разгрузку, конечно, не упускает шанса подлить масла в огонь:

– Дорогой, а что с нами делает одержимый птицеед?

Я хмурюсь и оборачиваюсь к Бегемоту:

– Ну ты и каннибал.

Бегемот, не теряя уверенности, отвечает через пингвина, причём с набитым клювом:

– Почему это?

Я указываю на голубиные перья на асфальте:

– Потому что ты сейчас тоже птица. Как и голубь.

Бегемот облизывается равнодушно:

– Ну, перекусить захотелось. Что я могу поделать?

Чилика хмурится, её взгляд полон беспокойства.

– Данила Степанович, а не опасно ли доверять одержимому?

Тут, конечно, в разговор включается Фирсов, который даже руки на груди успел сложить, чтобы выглядеть солиднее:

– Вопрос, кстати, дельный, Филинов.

Ломтик создает теневой портал у меня в кармане разгрузки. Я спокойно достаю небольшой артефакт, выглядящий как лампа с вычурной резьбой. Внутри стекла мерцает слабый свет.

– Никто не собирается ему доверять. Сейчас решим вопрос.

Направляю артефакт на Бегемота. Лампа издаёт низкий гул, и пингвин начинает дрожать, будто что-то внутри него сопротивляется. Бегемота резко втягивает внутрь лампы. Лампа начинает светиться чуть ярче, а пингвин, теперь снова обычный, моргает и хлопает клювом, совершенно не понимая, где он и что за человеки вокруг собрались.

– И куда его? – спрашивает Мерзлотник.

– Доставим его домой, в Антарктиду, – бросаю я, убирая лампу.

Пингвин моргает ещё раз, тупо, весь в непонятках. А вообще, пингвины мне нравятся. Забавные они. Прикольные. Но, честно говоря, у меня уже есть один аутист, который носится по двору, – ещё будет перебор.

Я вырубаю его лёгким телепатическим импульсом, чтобы не мешал, и бросаю гвардейцам короткий приказ:

– Забирайте. Внутрь его.

Гвардейцы аккуратно поднимают бессознательную птицу и уносят её в сторону. В этот момент Змейка начинает подозрительно рычать, пристально глядя на толстый зад пингвина. Блин, мне аж за него страшно стало. Придётся следить, чтобы хищница не оторвала ему окорока ради перекуса.

Я провожу рукой по лицу, чтобы вернуть себе немного спокойствия после гастрономических мыслей Змейки, которые прочитал ненароком, и, оглядев Фирсова и Дятла, спокойно командую:

– Ну что, по машинам.

Без лишних вопросов все начинают двигаться.

В первом автобусе Чилика садится рядом со мной, а Змейка устраивается неподалёку, ловко скрестив свои четыре руки. Машина плавно трогается с места, направляясь к порталу. Через несколько минут мы выезжаем из зала Восточной Обители прямо в бескрайние просторы пустоши-тундры.

Чилика молча смотрит в окно, её взгляд скользит по снежным равнинам, озарённым холодным сиянием. Она, казалось, увлечена белым безмолвием, когда замечает движение.

– Данила Степанович, новые жители Антарктиды, – произносит она с внезапным смешком.

Я следую её указующему пальцу и тоже замечаю парочку массивных силуэтов. Змейка, заметив наш интерес, довольно фыркает:

– Мяссо, фака? Добббыть?

– В другой раз, милая, – усмехаюсь.

Чилика же улыбается, игнорируя реплику Горгоны, и, чуть наклонившись ко мне, тихо говорит:

– Как сильно Антарктида изменилась и не без вашей помощи…

Вдруг она указывает вдаль, где на берегу виднеется маленький кораблик.

– Смотрите, там, кажется, полярная экспедиция…

Я бросаю взгляд в указанном направлении и молча киваю.

– Мы заедем в вашу провинцию и проводим вас до дома, Ваше Высочество, – говорю, оборачиваясь к черноволосой чилийке.

Чилика де Вальдивия отрывает взгляд от окна и смотрит на меня с тёплой улыбкой.

– Благодарю, Данила Степанович. Это весьма галантный жест.

* * *

Южный полюс

Испанские полярники сгрудились на палубе, прищуриваясь в бинокли, чтобы разглядеть заснеженные просторы. Ветер треплет их пуховики, кусая открытые лица. Фернандо, нахмурив лоб, первым нарушает молчание:

– Слушайте, а мы точно не ошиблись? Белые медведи… В Антарктиде? Мы вообще где находимся? Может, это Северный полюс?

Карлос, старший по званию, раздражённо фыркает и отмахивается: