– Роман Елизарыч! Дорогой ты наш! Да как же тебя ещё-то остановить можно было? Ты же только что «Ура!» не кричал, так в бой рвался! Ты лучше вот что скажи, как, по-твоему, кто они? Откуда взялись и что тут делают?

Старинов, непонимающе глядя на меня, осведомился:

– Разве есть разница, откуда они?

– Как ты считаешь, местные или пришлые?

– Не всё ли равно? Повесить мерзавцев, да и дело с концом!

– Повесить – это само собой, но если они местные, то могут и здесь ещё покружить, а могут и ещё куда податься, но не далеко. Если же они пришлые, то должны уже домой собираться отваливать.

Старинов поскрёб ногтями щёку и скептически поинтересовался:

– И что это меняет?

Не понимает поручик, не понимает.

– Вот скажи мне, Роман Елизарыч, при каком раскладе они через нашу деревню пойдут?

Кажется, зацепило поручика: глаза у него оживились. Я решил ему немного подсказать:

– Ты, Роман Елизарыч, на карту-то взгляни, мозгами влево вправо раскинь и скажи. Если мы о них до сих пор ничего не слышали, то откуда они пришли?

Сам я думал, что это татаро-монгольские кочевники, и уже прикинул для них наиболее вероятный путь отхода. Но Старинов меня удивил.

Удивил он меня сразу несколькими вещами. Для начала поручик достал карту. Нет, не мою. У него, оказывается, своя имелась. Старая, кривая и нелепая, но своя.

– Ну-ка, дай взглянуть! – потянулся я за скрученным в рулон листом.

– Погляди, погляди, – со значительным оттенком надменности проговорил поручик. – Сей чертёж я самолично с княжеского рисовал. Его Светлость так и сказал: «Отменно получилось!» Это тебе не масоны твои. Тут мостов через Волгу нет. Зато горы, горы имеются, а не как на твоей.

Мостов действительно не было, а горы… а горы были. И были они нарисованы очень художественно. Я такого лет сто не видел. Или двести. Или даже триста. Всё зависит оттого, с какого года начинать считать. И в какую сторону.

В общем, на чертёж это творение старорусской картографии не походило совсем. Рисунок. Высокохудожественный, но рисунок. Видели когда-нибудь древние карты, на которых горы нарисованы именно как горы, холмики такие с тенями на склонах, а леса в виде отдельных деревьев? Вот. Старинов не поленился и даже волны на реке нарисовал.

Представили? Это ещё не всё. Сама Волга на данном творении местных геодезистов поворачивала под каким-то очень тупым и совершенно неправильным углом. Из-за этого Самарская Лука на «чертеже» была наклонена вниз, к юго-востоку, градусов на тридцать, а может и все сорок, сильнее, чем надо.

Я прямо дара речи лишился, разглядывая этот сверхточный топографический план местности. Натовский генштаб такое с руками бы оторвал, потому что десятка три стратегических объекта типа острог я сумел разглядеть на этой карте совершенно не напрягаясь. По характерным пиктограммам с соответствующими подписями. Вот, пожалуйста, всё как на ладони. Хоть ракеты наводи. Жаль только грифа «Секретно» нигде не вижу.

У меня бы в моём штабе такую сверх мастерски выполненную карту местности, принеси я её с выхода, тоже бы с руками оторвали. Карту отдельно, руки отдельно. А тут вот даже гордятся. Всё криво, косо, коряво и нелепо, но это не главное. Главное, что Светлость сказала: «Получилось отменно!» Это главное. Это важнее всего.

Немного оправившись от шока, я поинтересовался:

– Получается, что горы, которыми ты так гордишься, рисовать с помощью горизонталей вы не умеете?

Похоже, мой вполне логичный вопрос поставил поручика в тупик и загнал в ступор. Он немного потаращился на меня, а потом выдал:

– Горы мы рисуем с помощью чернил и остро отточенного стилуса. Получается, как ты сам можешь убедиться, вполне недурственно. А как там горизонталями твоими рисовать не только я, но и никто не знает. Ни в штабе у князя, ни в навигацкой школе, в коей я имел честь обучаться. И ежели бы подобный прибор оказался удобнее стилуса, то его бы, по моему разумению, повсеместно бы и применяли.

Вот такой вот он, наш поручик Старинов. Умелый стратег и бесстрашный картограф.

– Рома, попроси хозяйку блинов нам напечь. С десяток, не меньше.

– А что так? Просто каши поесть, да щей похлебать тебе уже мало? Или хлеб тут у них жестковат для тебя?

Прикалываешь, гад? Хорошо. Я сейчас тоже пошучу.

– А ты вот подумай, что если ошибаюсь я, что не нападёт на нас никто сегодня? Вдруг раз и напали? Вот и хочу блинов перед боем поесть. Потом-то уж не доведётся.

Поручик, по-видимому, заподозрил меня и, прищурясь напомнил:

– Перед боем наедаться нельзя. А вдруг в живот ранят? Помрёшь ведь.