Не прошло и пяти минут, как наш небольшой караван поднялся на ту самую вершину холма, и мы смогли своими глазами лицезреть обещанную деревеньку. До неё, действительно было меньше километра. И, странное дело, все сразу как-то за торопились. А куда спешить-то уже? Ну, приедем мы в это село на пару минут раньше, что это изменит?

Кстати, это всё-таки не село, а деревня. Потому что в селе обязательно должна быть церковь. В принципе, это чуть ли не главное отличие в классификации населённых пунктов сельского типа. Здесь никаких церквей не наблюдалось, значит, это деревня. Да и дворов в ней, не сказать, чтобы много. Десятка три-четыре. Край полсотни.

Сейчас доедем, разместимся на ночлег, и вот тут господа заурядные офицеры начнут настоящий перекрёстный допрос с пристрастием. Надо будет наврать им чего-нибудь более-менее правдоподобного, пусть себе удивляются. Всё равно завтра мы распрощаемся с ними. Какая мне разница что они там себе на воображают, если мы с ними больше не увидимся? А и увидимся, тоже не велика беда. Так и скажу, мол, звиняйте, не корысти ради, а токмо волею обстоятельств, пославших меня подальше.

И это… почему они именно заурядные?

Блин! И не спросишь.

Глава 8

ГЛАВА ВОСЬМАЯ.

Вечерело. Мы втроём сидели в избе у старосты. Самый большой и самый комфортабельный, если так можно выразиться, дом в деревне. Хозяйка накрыла нам с господами офицерами стол и удалилась, дабы не мешать. Не сказать, чтобы прямо вот разносолы, но водку, которую нам в глиняном кувшине принёс сам староста, закусить было чем.

И то сказать, не в ресторан пришли. Гости мы, может, и дорогие, но незваные. Привечают, уже хорошо. А почему бы и не приветить господ офицеров? Мы же не разбойники, хотя тоже с большой дороги.

Кстати, о водке. Слабоватенькая она у них тут какая-то. Градусов двадцать пять, максимум тридцать. Собственно сорокаградусную водку Менделеев же придумал, а до него и более лёгкими версиями напитка обходились. Хотя, и более крепкие, наверняка, тоже встречались. Конкретно эта была слабой. Ну и, сивухой, конечно, сильно отдавала. В прочем, как и у любого доморощенного самогонщика. Но это – не беда. И не такое пивали.

Водочка, даже не сильно крепкая, она, как известно, обладает свойством развязывать языки. Вот под эту самую водочку я и собирался узнать у господ офицеров, кто они, откуда, куда и зачем. Они, наверное, думали точно также. В смысле, они тоже собирались узнать у меня, кто я, откуда, зачем и куда.

Вот только водочка, к которой привык я, позабористей будет, чем ихняя. Так что шансов у них чуть больше нуля. В том плане, что информация, коей суждено попасть к ним, будет представлять чистейшую дезу, за исключением некоторых абсолютно незначительных, на мой взгляд, моментов. Но им, заурядствам этим, должно хватить.

Болтун – находка для шпиона, я хоть и не шпион, а очень даже диверсант, но и на разведку сходить не прочь, тем более что сейчас от того, сколько мне всего узнать удастся, зависит, сколько я протянуть смогу. В этом мире.

Роль рюмок неплохо играли глиняные крестьянские кружки. Мы подняли их и выпили за знакомство. Потом за здоровье, не забыв, между первой и второй выпить ещё одну. Затем я предложил тост. У нас в бригаде он считался снайперским, но применительно к ситуации я обозвал его исконно пластунским:

– Между первой и пятой, чтоб пуля не просвистела! – и ещё от себя добавил: – Потому как удача, она сопутствует быстрым, а не мёртвым!

Выпили.

– Весело, видать, пластунам живётся, – предположил поручик и употребил на закуску квашеной капусты.

– И это случалось, – не стал отнекиваться я. – Служба должна быть в радость, а не в тягость. А что нам помогает преодолевать все тяготы и лишения воинской службы? Осознание бренности бытия, тщетности всего сущего, неизбежности демобилизации по истечении срока службы и неотвратимости наказания за нерадивость и небрежения должностными обязанностями.

Или это я напрасно так завернул?

– Андрей Иваныч, поехали с нами! – закусывая мочёным яблоком, предложил Алёшка. – Мы же не просто так, мы же поручение самого его Светлости исполнять едем. Едемте и Вы с нами. А уж князь-то тогда и Вас своей милостью не обделит.

– И то! – поддакнул Старинов. – Его превосходительство генерал-поручик Семихватов большой властью обладает. Он не токма наш корпусной командир, он ещё и Казанский генерал-губернатор.