— Я не знаю! — в её голосе послышались нотки отчаяния. — Но это что-то масштабное. Они атакуют всех, кто связан с нашим кланом. Свердловы подверглись массированным нападениям: финансовым, информационным, физическим. Нас просто уничтожают.

Филипп молчал, обрабатывая её слова.

— Ты в порядке? — наконец спросил я.

— Пока да, — ответила она. — Но мне придётся уйти в тень. Я не могу рисковать. Просто будь осторожен, Филипп. Они явно настроены не просто избавиться от меня или тебя. Это что-то гораздо большее.

— Спасибо за предупреждение, — коротко ответил я.

— Удачи, — сказала Кира и отключилась.

Ситуация становилась всё хуже. Если они начали массированные атаки на самый большой клан, то это не просто личная месть. Война. Они развязывают войну. Только ради чего? В единоличное господство над городом уже слабо верится. Мне нужно быть ещё осторожнее.

Я отложил телефон и глубоко вздохнул. Странно, что от Андрея с Натаном нет никаких известий.

Глава 21

Возвращаясь на улицу, где я оставил маячок, я не мог избавиться от чувства, что что-то пошло не так. Казалось, что даже воздух здесь стал тяжелее, как будто сам город впитал остатки недавней битвы.

Я свернул во двор и замер, оглядывая разрушенную картину. Разбитый мусорный бак валялся на боку, его содержимое было разбросано по всему тротуару. Тёмные пятна, которые могли быть только кровью, тянулись от угла дома к подъезду. Один из фонарей мигал, испуская пронзительный электрический треск, как будто не выдержал всплеска магической энергии.

Мои глаза зацепились за трещины в асфальте — глубокие, рваные, явно оставленные чем-то мощным. На стенах домов виднелись обугленные следы, напоминающие отпечатки огромных когтей. Магия здесь не просто была использована, её применяли с расчётом разрушить всё вокруг.

Я прошёл ближе, настороженно разглядывая каждый угол. В воздухе витало слабое эхо магического резонанса, словно шёпот прошедшей битвы, который слышен только тем, кто знает, как прислушиваться.

— Кто-то не пожалел сил, — пробормотал я, присев на корточки, чтобы рассмотреть следы на земле. Проведя пальцем по одной из трещин, я почувствовал лёгкое покалывание, как будто остаточная энергия всё ещё жила в земле.

Телефон завибрировал и издал стандартный писк сообщений. На синеватом экране я прочитал послание Натана:

«Всё в порядке. Захватили парочку. Комбинат Андрея. Разберёмся там.»

Я выдохнул, одновременно чувствуя облегчение и раздражение.

— А раньше нельзя было написать? — пробормотал я вслух, убирая телефон в карман.

Я снова осмотрел двор, стараясь уловить что-то, что могло объяснить, что здесь произошло. Следы борьбы были очевидны, но мне не давало покоя одно: кто именно напал и каким образом Андрей с Натаном выкрутились. На земле лежал рюкзак, его лямки были разорваны, как будто их перегрызли. Возле него валялся сломанный кинжал — простое оружие, явно не магическое.

Мои мысли прервал звонок телефона. На экране высветилось имя Чарского.

— Да, — коротко бросил я в трубку, всё ещё осматривая следы.

— Филипп, — голос Чарского звучал взволнованно, но сдержанно. — Артефакт исследован. Нужно встретиться немедленно.

— Что-то не так? — спросил я, уже предчувствуя ответ.

— Даже хуже, чем «не так». Это крайне опасная штука, мой юный друг. Не хочу говорить по телефону. Просто приезжайте.

— Хорошо, — ответил я, бросив последний взгляд на двор. — Буду через полчаса.

Лавка Чарского была одной из тех редких точек, где я чувствовал себя одновременно спокойно и настороже. Её атмосфера — смесь старых книг, трав и слабого электрического звона магических артефактов — будто впитывала время. Каждый раз, переступая порог, я ощущал, как все тревоги снаружи остаются за дверью, но новые, скрытые, поджидают внутри.

— Филипп! — воскликнул Чарский, появляясь из-за стойки. Его пенсне, как всегда, блестело идеальной чистотой, а его голос был напыщенным, но доброжелательным. — Я рад, что вы так оперативно откликнулись. Это говорит о вашем здравом уме. Хотя, возможно, это просто интуиция.

— Ваш звонок был… убедительным, — ответил я, снимая куртку и вешая его на один из старых крючков. — Что случилось?

Он чуть приподнял бровь, будто поражён моей непонятливостью.

— Случилось? О, юноша, случилось многое! — в его голосе звучала смесь беспокойства и напускного благородства. — Но давайте, садитесь. Вещь, которую вы оставили у меня, — скажу без преувеличения — уникальна. Да что там, можно даже сказать, опасна.

Чарский жестом указал на низкий стул перед стойкой, а сам уселся напротив, перетаскивая массивную шкатулку из темного дерева с золотыми узорами.

— Уникальна? — я приподнял бровь. — Вы ведь понимаете, что я рассчитывал на это, когда приносил её вам.