Но меня уже было не остановить. Я подошел к шатенке и встал с ней рядом.

— Куда-то собрались, господа? — густым басом спросил я.

Могильщики обернулись, оценили меня с ног до головы, а потом продолжили собираться.

— Иди куда шел, благородие, — ответил мне щербатый. — Это не твое дело.

— К вашему прискорбию, я стал свидетелем суровой несправедливости, — громко сказал я. — И именно после этого оно стало моим делом. Так что советую вам по-хорошему — расчехляйтесь обратно и доделайте свое дело.

Могильщики замерли, пристально глядя на свое главаря. Их было шестеро, но я спорю на что угодно, что среди них магов нет. А все остальные мне неровня.

— Мы сделали ровно то, за что заплачено, — рыкнул щербатый. — Или хочешь с нами поспорить.

— Это же аристократ, Лысый, — дернул его за рукав один из подельников. — Не говори с ним так.

— Да чхать я хотел на их велможьи рожи, — сплюнул под ноги Лысый. — Пусть хоть сам император. Я закон не нарушил, свою часть уговора выполнил. Можешь ты заплатить за нее, если такой благородный. Денюжки у тебя точно имеются.

Кстати, интересно имелись ли действительно или нет. Когда я одевался, то кошелька у себя не нашел, карманы были пусты. Карлик говорил, что деньги у меня водились после откупа дяди, а значит где-то они должны быть.

Уж не в жилетке ли?

— Насколько я понимаю, — проговорил я. — Могила в лучшем виде — это когда она аккуратно закопана, а сверху стоит надгробье. В моем представлении всегда было так. В вашем по-другому?

— В нашем да, — рявкнул Лысый, засучивая рукава и делая шаг навстречу мне. — В твоем как-то по-другому? Это твои проблемы.

— Ох, начинается, — проворчал карлик, прикрыв глаза рукой. — Сколько раз я говорил, что не стоит в это ввязываться.

Я посмотрел на него, усмехнулся и перевел свой взгляд на Лысого.

— Мои проблемы, теперь стали твоими, — я сделал шаг вперед, потом еще один и еще. Шел специально медленно и угрожающе, придавая вес каждому своему шагу. — Заканчивай свое дело, — рыкнул я ему в лицо.

Наконец, Лысый вышел из себя. Он размахнулся и выкинул руку вперед. Детский удар, от которого я легко увернулся. Уличная драка все-таки отличается от профессиональной. А он похоже был только улицами выучен.

Короткая подсечка и толчок вперед. Лысый полетел в только что вырытую им же самим могилу.

Его братия похоже не смогла этого стерпеть. Двое из них, подняв лопаты вверх понеслись на меня. Я присел, уходя от одного удара, а потом ушел в сторону, чтобы второй не задел меня своей лопатой. Схватив обе за черенок, я изо всех сил дернул их на себя, усиливая руки энергией.

Слишком легко они достались мне. Я перевернул их в воздухе так, чтобы штыки оказались вверху и угрожающе пошел на троих остальных.

Двое из них посчитали это вызовом. То ли были слишком глупы, чтобы сделать какие-то выводы, то ли на них так действовало состояние аффекта. Но они не отдавали себя отчета в том, что делали.

Первый махнул на меня лопатой. Этот удар я отбил, как мечом правым черенком. Второй ударил мне в ноги, но и здесь я чисто сработал, отбивая низ левой рукой.

Вертеть лопатами было легко, потому что руки были усилены энергией и особо проблем из-за этого я не испытывал.

Удар по хребту одному, потому удар другому и оба уже летят в разрытую могилу вслед за своими друзьями.

Оставшийся могильщик дрожал, как осиновый лист на ветру и смотрел на меня испуганными глазами.

Я бросил лопаты к его ногам.

— Закапывай их, — приказал я.

Глава 3

— Тебе не кажется, э-эм, что ты слегка перегибаешь палку? — дернув меня за рукав, шепотом спросил карлик.

— В самый раз, — также шепотом ответил я ему. — Ну! — нетерпеливо воскликнул я. — Я жду! Или хочешь следом за ними?

Последний могильщик на дрожащих ногах подошел к лопате, осторожно поднял ее, а потом направился в сторону только что набросанной кучи.

Когда на могильщиков посыпалась земля они заорали от ужаса.

— Эй, вы чего там?

— Совсем башкой поехали?

— Так же нельзя, мы же живые люди!

— Живые — да. А вот про людей я бы поспорил, — сказал я, заглядывая к ним туда. Только трое из них пришли в себя и пытались подняться, пока на них сыпалась земля. — Люди так не поступают со своими. Наживаться на чужом горе… Эх…

— Да поняли мы все, поняли, — прозвучал голос Щербатого. — Прекращай, начальник. Пожалуйста. Мы все сделаем.

Жестом руки я остановил могильщика, который их закапывал. Тот замер с горой земли на лопате, скосив взгляд на меня.

— Что значит «все»? — спросил я.

— Закопаем мужика по всем правилам, — отозвался Щербатый. — Ты же этого хочешь, благородие?