— Мы! — фыркнул карлик. — Мы не занимались! Если ты не помнишь, на мое воспитание было всем насрать. Я бастард рода Айзенманов. Родителям до меня никакого дела не было. Батя из жалости оставил меня в своем доме, а мачеха, выделила комнату в подвале, чтобы я поменьше попадался на глаза. Кормили, поили, одевали и на том хорошо. А так, особо никакого не дела до меня не было. Братья и сестра — те да, те другое дело. Хоть они и не все Одаренные, им дали хорошее образование.

— Я не бастард, — резонно заметил я. — Третий сын в семье. Должны же как-то были родители заботиться.

— Ты — недомерок, — напомнил мне Натан. — Хромая кобыла. Еще и неуправляемая. К знаниям не тянулся никогда. Как тебя отец не пытался приструнить, ничего не помогало. Ну и любименький сыночек мамочки, которая тебя вечно защищала. Непонятно, кстати, почему. Вроде роды были тяжелые, еле откачали. Чего я тебе все это рассказываю? Сам все узнаешь, когда вискарика хлопнем.

— Тебе еще много чего придется мне рассказать, — задумчиво произнес я.

С этой историей, все более или менее было понятно. Удивительно, что знатный род не занимался воспитанием всех троих сыновей. На одного получается просто забил. Хотя если старшие два были более развитыми, возможно в этом и не было смысла. Наследство все равно перешло бы к кому-то одному. А в их случае, так вообще к дяде.

Странная семейка. И странная ситуация в целом. Попахивает несправедливостью. Филипп так точно прогадал, выбрав деньги вместо какой-нибудь фабрики в свое управления. Хотя если он не имел предрасположенности к управлению, то разорился бы быстрее, чем получил первую прибыль.

К дядьке этому надо бы наведаться и посмотреть, как там дела обстоят. Наследство выглядит подозрительно. Больше похоже на рейдерский захват, с которым никто не захотел связываться. Учитывая местную продажную полицию, я ни разу не удивлен.

Дверь распахнулась и в нее вошли уже знакомые мне полицаи.

— Вы оба! — сказал один из них. — На выход.

— Опять вопрос-допрос? — проворчал Натан, вставая со шконки.

— Нет, — недовольно произнес полицай. — Вы свободны. За вас внесли залог.

— О, как! — удивился Натан. — Интересно.

У меня были свои догадки на этот счет. Но то, что внесли залог меня тоже заинтересовало. Особенно его размер и что нам теперь с этим делать.

Забрав личные вещи, свою жилетку и свой кошелек у карлика, мы вышли на улицу. Он только проворчал что-то о том, как хорошо быть богатым и деньги бы сохранились у него лучше ввиду моей расточительности, но я его и слушать не стал.

Как только мы вышли, я сразу почувствовал магию в себе. Это тут же предало уверенности. С ней как-то привычнее, хоть и сил немного, но все же не такой уж и беззащитный.

Поодаль я заприметил Кристину, стоящую у небольшого фонтана. С тех пор, как я позвонил ей, прошло часа два. Не думал, что она так быстро справиться с нашим вызволением.

Кристина рассматривала выходящих из здания тюрьмы, а увидев нас тут же пошла в нашу сторону. Мои догадки по поводу того, кто нас отсюда вытащил, подтвердились.

— Какие люди, — расплылся в улыбке Натан, когда она к нам подошла.

— Простите, что не дали вам спокойно нести траур по отцу, — тут же сказал я.

— Ну что вы, — махнула ручкой шатенка. — Я же понимаю, что дело важное. К тому же помогает отвлечься от гнетущих мыслей.

— Мадмуазель, — подскочил к ней карлик и схватил за ладонь. — Позвольте поцеловать вашу руку. Вы просто наша спасительница!

Он уткнулся губами ей в костяшки, а она смущенно поморщилась и осторожно выудила свою руку из ее цепкой хватки.

— Это лишнее, — учтиво произнесла она. — Филипп Эдмундович, нам нужно с вами поговорить.

По ее глазам я понял, что дело тут серьезное. Скорее всего дело казалось денег, которые она внесла.

— Я верну вам залог, не переживайте, — кивнул я.

— Я не только об этом, — поджала губы Кристина.

А вот это уже интересный поворот. Можно было сколько угодно теряться в догадках, что она мне такого может сообщить, но лучше все сразу узнать.

Мы сели в одном из азиатских кафе, неподалеку от тюрьмы, где по словам карлика готовили самый вкусный плов и шурпу из всех что он когда-либо ел. Картонные бутерброды провалились в неизвестном направлении и у нас обоих уже снова урчали животы.

А голодный воин — это слабый воин. Поэтому мы заказали всего понемногу и сели в ожидании блюд.

— Как вы нас вытащили? — спросил я.

— Внесла залог, конечно. Ну и, ко всему прочему, я — одна из немногих честных адвокатов в этом городе, — пожала плечами Кристина и тут же как-то странно засмеялась. — И поэтому одна из самых бедных. Никто не дает действительно серьезные дела, да и за моими услугами никто особо не охотиться, потому что я не покрываю их грязные делишки.