Дух «Чжуан-цзы» хорошо виден, например, в следующем эпизоде: «В Северной Пучине водится рыба под названием Кунь. Рыба эта так огромна, что никто не знает, сколькими тысяч ли она измеряется. Рыба эта может превращаться в птицу под названием Пэн. Никто не знает, сколькими ли измеряется та птица. Когда море приходит в движение, птица перелетает из Северного Океана в Южный. Под крыльями ее вода вскипает на пространстве в три тысячи ли вглубь, и волны взмывают в небо на высоту девяноста тысяч ли»[93].

Вот они, небесные блуждания духа, высшая свобода неожиданных превращений. Так же и нынешние хайкай должны освободиться от всякой узости духа-разума, вольно устремиться в просторы неба и земли. Они должны смешивать существующее в действительности и несуществующее, быть ничем не ограничены в методе и стиле. Такова истинная суть хайкай.

Мы должны блюсти этот дух во время путешествий по горам, прогулок в полях, любуясь вешними цветами и созерцая осеннюю листву. Не в том ли «вольные блуждания хайкай»? Давайте же уменьшим до предела весь массив пяти гор гряды Тайшань, что протянулась через земли Ци и Лю, давайте увеличим до огромного размера кончик осеннего волоска на шкурке зверя. Продлим краткую жизнь ребенка, что умер в возрасте трех месяцев, и превратим семьсот лет жизненного срока Пэнцзу[94] в одно мимолетное мгновение. Такое смешение великого и малого, вечного и бренного, измышления правды и правды измышленного, признания верного неверным, а неверного верным – все это не только аллегории из «Чжуан-цзы», но и сама сущность хайкай.

(Классическая литература жанра хайкай. Большая серия = Котэн хайбунгаку тайкэн. Т. 4. Токио: Сюэйся, 1970. С. 98.)

Морикава Кёрику

Из «Диалогов о хайкай»

(1697)

Учитель (Басё): «При сочинении хокку мои ученики начинают с поиска внутри темы. Это мало что дает. Если же они начнут с поиска вне темы, то найдут массу полезного».

Я сказал: «Я обнаружил это при чтении (антологий) „Пустынный луг“ и „Соломенный плащ обезьянки“. Я бы определил мой метод так: помещаю тему в ларь, взбираюсь на этот ларь и оттуда созерцаю небо и землю».

Учитель: «Совершенно правильно. Вот почему ты смог сложить стихи наподобие этих:

С зимней хризантемой[95]устроилась по соседству„живая редька“…»[96]

Я сказал: «И тогда я осознал вот что. Если я буду искать в пределах темы стиха, ничего нового не найду. Если даже и есть небольшой шанс, что еще что-то осталось внутри темы, то мой сосед, решив сложить хокку о том же самом и в тот же день, без сомнения, тоже это обнаружит. Поскольку он следует тем же путем, то со всей вероятностью набредет на то же самое. Такая вероятность будет еще больше, если речь пойдет о выходце из глухого селенья в дальней провинции, который будет искать в незнакомом мне месте. Могу ли я найти что-то еще? С другой стороны, если я перенесусь за пределы темы, то уподоблюсь ребенку, который думает отлично от своих родителей, или же родителю, который осознает все не так, как ребенок».

Учитель: «Воистину, ты должен понимать хокку как некую комбинацию. Те, кто умеет сочетать и сопрягать две темы, и есть наилучшие поэты. Недавно я подумал, что образ „аромат сливы“ должен хорошо сочетаться с „голубой чашей“, и попробовал дополнить их промежуточной строкой в нескольких вариантах, но получалось не то, что надо:

Сливы аромат,квашеные овощи,голубая чаша.Сливы аромат.В ряд стоят одна к однойголубые чаши.Сливы аромат,и откуда ни возьмись —голубая чаша.

Ни один из трех вариантов мне не нравился. Если основная тема и комбинация к ней хороши, значит все дело в промежуточной строке, которую надо найти. После долгих поисков я наконец пришел к такой версии:

Сливы аромат.У гостя под самым носомголубая чаша».(Классическая литература жанра хайкай. Большая серия. Т. 10. Токио: Сюэйся, 1970. С. 147.)

Хаттори Дохо

Из «Трех очерков»

(Издан в 1777 г.)

Хокку предполагает такое состояние духа, которое движется в определенном направлении, а затем возвращается. Вот, например:

* * *

Селенье в горах.Запаздывает балаган.Цветенье сливы…

Поэт сначала объявляет, что новогодний балаган запаздывает в горную деревушку, а затем как бы возвращается назад, чтобы показать сливы в цвету. Дух возвратного движения – самая суть хокку. Если бы здесь были только первые строки «Селенье в горах. // Запаздывает балаган», то они бы имели не больше значения, чем строфа в стихах-цепочках рэнку.

Учитель сказал: «Вы должны пробудить свой дух к восприятию высокого, а затем вернуться к низкому. Вы должны постоянно искать истину в искусстве поэзии и каждый раз с возвышенным духом приступать к сложению хайкай».

Когда Учитель говорил: «Учись сосне у сосны, бамбуку – у бамбука», он имел в виду, что следует отбросить все личные желания и намерения. Те, кто воспринимает это «учение» в плане личном, кончают тем, что ничему не учатся.

[94] Пэнцзу – мифический долгожитель.

[96] «Живая редька» – крупная редька-дайкон, которую крестьяне в районах с относительно мягким климатом оставляли надолго в земле для хранения.