Вокруг завыл ветер, в темноте промелькнули ещё более чёрные тени, словно сам воздух пытается меня остановить. Зажмурившись от страха, я ускорилась, а оказавшись на крыльце, буквально ввалилась внутрь.
Тело кубарем прокатилось по полу, замерев возле самой печи. Она всё также тихо потрескивала, а её тепло напоминало о жизни.
Не успела я прийти в себя, как рядом упало два мешка. Из одного выглядывали сковородки и прочая кухонная утварь, а из другого овощи.
— Вода в колодце, — раздалось сверху, и в пол воткнулся нож. — Как приготовишь ногу, то разбудишь.
Мужчина захлопнул сундук и улёгся прямо на него. Казалось, он заснул, но на суровом лице были видны открытые глаза.
Не старик. Просто не бритый и очень большой.
С трудом поднявшись, я осмотрела посуду, а когда попробовала достать торчащую сковороду, мешок лопнул, и его содержимое с грохотом раскатилось по полу.
— Не шуми.
— Да, простите, — сразу ответила я.
— Как тебя зовут?
Этот простой вопрос заставил впасть в ступор, а от отсутствия ответа накатилась волна паники.
— Я не знаю, не помню.
— Понятно, как всегда, — мужчина повернулся к стене и моментально захрапел.
В этот момент я упала на пол. Осознание абсолютного непонимания нахлынуло лавиной и заставило отчаянно биться сердце.
Кто я? Где я? Почему это со мной случилось? Что вообще случилось? Помню только дорогу сюда и боль, много боли. Что мне делать?
Мысли путались, а пальцы перебирали грубую ткань. Казалось, нужно заплакать, но слёз не было. Просто хотелось узнать правду о себе.
Спросить? Он сказал — «как всегда». Значит — знает.
Я приподнялась, делая шаг в его сторону, но резко остановилась. Какое-то шестое чувство подсказало, что не стоит будить, и взгляд ушёл вправо. Там лежала отрубленная нога, но её вид не пугал. Скорее наоборот — проснулся жуткий голод, а от вида даже сырого мяса заурчало в животе.
Рука уверенно взялась за нож, и вскоре вся шкура оказалась на полу. Среди посуды нашлась кастрюля, а вот с водой пришлось повозиться.
Стоило только открыть дверь, как пронзительный ветер моментально выдул всё тепло, а ноги буквально примёрзли к земле. Превозмогая боль, я добралась до колодца, но ледяная корка не позволила набрать воды. Пришлось вернуться в дом за увесистой сковородкой. После трёх ударов лёд треснул, и я обрадовалась этому, словно празднику.
Вскоре комнату наполнил аромат мясного супа или похлебки. Я сама не понимала, что варю. Просто покидала всё в кастрюлю и поставила на печь. Тем не менее вкус оказался отличный. В предвкушении я быстро наполнила тарелку и уже поднесла ко рту ложку, как резко остановилась.
Нельзя. Сначала он.
Сглотнув слюну, я осторожно повернулась к мужчине и увидела его сидящим на сундуке. Строгие черты лица, борода, голубые глаза с пронзительным взглядом.
— Приготовила, молодец. Сейчас оценю.
Мужчина зачерпнул прямо из кастрюли и с шумом втянул в себя варево. Его лицо скривилось, а изо рта вырвалось довольно презрительное:
— Говно. Где вас таких берут. Совсем готовить разучились, только из полуфабрикатов и можете, а дай настоящее мясо — так только испортите. Сама жри.
Он грязно выругался и, прихватив топор, вышел из дома.
Не понравилось. А может, просто придирается? Я вообще умею готовить? Варила чисто интуитивно, просто в кастрюлю побросала, и всё.
Мысли метались из стороны в сторону, но в конце концов я просто взяла ложку и принялась есть. Горячий бульон согрел, а чувство сытости позволило обдумать всё случившееся.
Жива и это главное. Здесь тепло и есть еда. Вот только где? А главное, кто я?
В голове вновь всплыли образы: отвесная скала, покрытая трещинами вздымающаяся из дыма.
Я зажмурилась, отгоняя видение, но оно не уходило, а жило своей жизнью. Как будто наблюдаешь из глаз парящего орла.
В дыму мелькали беззвучные молнии, а движущиеся тени напоминали те, которые я видела на улице. Они кружили в невообразимом танце, в миг растворяясь и возвращаясь вновь.
— Хватит! — закричала я, открывая глаза, и образы исчезли.
Вокруг всё та же полупустая комната, и мне пришло в голову исследовать свою темницу.
Темница? А я разве пленница? Пришла сама, получила кров и еду, даже мазь от ран. Хозяин не многословен, но, несмотря на грубость, особо больно не делал.
Эта мысль заставила улыбнуться, и я быстро всё осмотрела. Печь, посуда, сундук с неподъёмной крышкой, две керосиновые лампы, маленькое окошко и массивная дверь. Выглянув наружу, я вновь хлебнула морозного воздуха и решила больше так не делать.
Подожду, пока вернётся хозяин, а пока отдохну.
Сначала захотелось прилечь на сундук, но вновь проснувшееся шестое чувство посоветовало так не делать.
Разозлится.
Усталость навалилась стотонным грузом, а чугунная сковорода, пол