Начинаю строить новую мысль, приближающую к прошлому, как мост:

– Шаги могут дать исполнение, ибо достижение должно исходить из внутренней готовности, но и преодоления всех возникших трудностей. Человек не готов, то пусть он наберется знание о том, как надо выполнить и сделать всё в лучшем виде, как таковой имеется в текущей деятельности, а не обещание всё исправить, которое дает кредит доверия, который может исчерпаться, если снова не будет выполнения или приближения к концовке. Тот, кто стремится к цели, как смыслу жизни, может найти вход в пещеру смысла, победить монстра, свои проблемы, преодолеть всё, и принять то, что будет в действительности, а не в осознании того, что творится сейчас в мыслимом шансе о превосходстве, которое будет ли? Исходим из рассуждения, которое станет краеугольным камнем в тезисе о том, что готов ли стать лучшим, или показаться таковым сейчас?

Продолжаю законченную мысль, превращая её в статус идеи, которая меняет:

– Надо быть готовым выполнять испытания, связанные с тяжестью пути, а, главное, то, от чего отказываешься, когда начинаешь видеть дорогу. Отказаться надо от многого, к примеру, от усталости, или понимания того, что цель близка, как реальность, которая сейчас проживается, и видится здесь и сейчас, как законченность быта, либо его лучшая версия в достижении мира. Надо понять и внутренне принять ту тяжесть, которая скоро обвалиться на плечи, ни слова не вымолвить, а молча стерпеть, и начать идти по сложенному пути. Но желаем, так как он является частью жизни, ибо к нему приводит память, на которой прилетел к исполнению того, что так долго рисовал. Начну принимать то, что должно вступить в свои права, нарисовав новую жизнь, а также правду, которая понимается, как лучшая версия того, что произойдет, а не зримая часть, где исполняются мечты и видения.

Рисую последнюю мысль, как заключительную ступень в лестнице смысла:

– Я неотрывно и полностью принимаю заключительный этап моего пути, ибо он является неотрывным и важным в жизни, как Омега смысла, который всю жизнь искал, и теперь оно может достичь Альфы, логичного начала, как сути. Также принимаю всю тяжесть выбора, ибо она исходит от меня, что готов всецело взять эту ответственность, не перекладывая её на кого-то другого, а принять, забрать из протянутых рук жизни, и прожить заново, так как желал этого, скоро достигну того, что считалось видимой частью мечтаний и дрем. Принимаю также всё последствия, обрушившиеся при следовании за памятью, которая даст повод для реализации мечты, которая скоро станет осуществимой, ибо это исходит от меня, готового войти в прошлое, что скоро выльется и вольется в жизнь, станет её неотрывной частью и знанием сути.

Отрываю глаза от крупа птицы, которая привела к исполнению мечты, а также к достижению того, что ранее было прописано в понимании чего-то зримого и невозможного. Но вижу туман, который, как понимаю, должен рассеяться от более пристального взгляда, который направлен внутрь событий, разрезая их, и открывая ту скрываемую суть, а не дается с первого раза, укуса реальности, а пристальный взгляд может дать вход для преодоления тумана. Заметил также, что птица застыла на одном месте, словно туман её смущает, то ли сдерживает, не могу понять до конца это явление, которое находится за пределами рассудка, мыслимое иными категориями разума, а не теми, что видны зрению. Вынужденная остановка заставила проснуться и отринуть сон, в котором долгое время пребывал, не осознавая и части того, что происходило сейчас, а не в прошлом, как ситуации, направленной назад, а оттого не видимой в этом мире. Но туман не исчез, он сгустился, мешает проникать взгляду и синей птице памяти.

Начинаю думать мысль, которая сможет решить данную проблему:

– Преодоление трудностей значится, как исходящий от разума вектор, который может решить проблему, что видится, а, значит, существует. Но в это время мы видим, что всё исходит от нашего разума. Из этого следует, что также преграда находится глубоко в мозгу. Приказываю мозгу убрать туман, ибо готов вступить в прошлое, не боюсь того, что случится. Это мой принятый выбор, ибо видимое рассевается от обозримого предела мысли, которая в силах убрать эту стену непонимания. Она растворяется, уходит в небытие, открывая знание, которое давно искал, и сейчас приближаюсь к нему, ибо всё, что происходило, давало повод для дальнейшей реализации, которое настанет сейчас, так как готов принять и уразуметь то, что вижу. Всё мешающее уходит от взора, и понимается, как предел, который можно преодолеть. Стена, которую можно разрушить одной мыслей или словом, которым раньше разрушали города. Его значимость сильна преуменьшена. Повелеваю убрать эту преграду, ибо готов переступить за порог памяти, и открыть её.

Но туман не рассевается. Начинаю налегать на мысль, что станет ключом: