Надо понять, где нахожусь? Глубоко под водой. Как оказался? Решил окунуться в реку памяти, зайдя по пояс, затем уйдя с головой.

Вдох, вдох. Легкие вдыхают не чистый воздух, а воду, которая заполняет и отторгает от поверхности. Не вижу, куда упал. Не знаю место, в которое уносит течение. Не понятно, почему память вобрала в себя и не хочет отпускать, хоть не просил. Почему так тону, словно не имею мотивов для нахождения на Земле? Куда делась почва из-под ног? Почему она заменяется всепоглощающей водой, впитывающей без остатка и забирающей силы на борьбу?

Мысленно не могу отторгнуть и начать путь, более спокойный, не ужасный, а счастливый. Где не надо тонуть и цепляться пальцами за жизнь, которая ускользает, словно песок сквозь пальцы. Я не могу зацепиться за воду, окутавшую тело плотным узлом и выбила из повествования. Пребываю в оцепенении, не видя причин, послуживших толчком для падения в небытие прошедшей воды времени.

Вижу рябь перед глазами, но чудесным образом не задыхаюсь. Сознание рисует спутанные образы, необходимо разгадать, распутать нити, узорно сплетенные между собой. Но где Ариадна? Кто будет вместо неё?

Разум – путеводная звёзда. Она выведет из каменных стен заточения. Долгое время здесь пребываю, не избрать другую долю, где нет оплетающего волю путами плена, забравшими свободу и выковавшими наручники из одиночества. О, плен, ты стал домом для разума, позабывшего полный свежести воздух. Табун лошадей, скачущих на водопой. Они вольные и могут выбирать развилку. Их сейчас предстоит увидеть. Не могу по-иному, ибо я привязан к жизни.

Но я падаю, событие не проникает в переживание. Это я, кто тонет в пучине времени, тянущего в пропасть памяти.

Смотрю в глаза опасности, не боясь за происходящее. Не слепая рука рока двигает фигуры на шахматном поле, а поток жизни. Не постоянная сублимация движения, а видение ситуации, без отрезанных частей.

Открываю глаза и вновь вижу, где оказался. Не представляю что-либо, являющееся вымыслом или правдой, а шагаю в реальность, прожившую и отгремевшую. Белый шум.

Вижу мир, который предстает и перед глазами рассеивает искры, облепившие и забравшие внимание на пузырьки, уводящие дальше от взора. Вся периферия отбрасывается назад и не видится, как цельная оболочка, оплетенная смысловой нагрузкой и реальностью звуков. Миражи исчезают.

Сколько троп обнаруживается перед глазами. Сколько путей, не истоптанных и вовремя не выбранных, предстоит пройти и наступить на стезю, ведущую в путешествие, которое вьется алой лентой, вниз от гор и ручьев. Видны покинутые места. Они обретают телесность, без пустых полей границ карты. Их предстоит открыть и вступить в невиданную жизнь, ранее покоившуюся в гробнице. И открываю её, чтобы увидеть и прикоснуться к истлевшим скрижалям, чьи страницы так быстро оборвала смерть, расставив по местам ушедшую жизнь. Но теперь властвуют другие силы, способные открыть занавес. Приподнимается завеса неизведанного мира, прожитого и забытого.

Вижу фигуры прошлого. Они манят недостижимостью, которая рассыпалась при тщательном осмотре и сгорела тёмная часть. Она скрывала и не давала увидеть целиком весь прожитый горизонт событий, раскрывающий объятья и желающий, чтобы зашёл и окунулся в него без упрека и укора. Со всем тщанием, без напрасных ожиданий, рассыпающихся от света иллюзиями, а созидательным взглядом, который окунает в прошлое, даруя возможность посмотреть на прошедшие пути.

То, что уже, казалось, забыто и стерто из памяти, оживает, ожидая, чтобы протянул руку. Это лента прошлого. Да, прошедшее время манило и опережало в ощущениях быта чаяния и надежды, было маяком, жаждущим корабля, который ринулся в пучину.

Шаг на сторону реки Леты дорогого стоит, но готов принять и шагнуть, нет, окунуться с головой в бурное течение, хоть оно, при длительном воздействии, причиняет боль. Пусть, это малая цена. И не отступлюсь, а проникну в тайны. Просят взойти и постичь их, медленно удаляясь от событий, которые мешаются, являясь балластом или якорем, не дающим взлететь или уйти в плаванье. Избавляюсь от всего связывающего с Землей, переживаниями, делами, которые назвал мирскими. Отринуть то, что держит на одном месте, не давая на полную мощность продвигаться по коридору прошлого. Выкинуть всякие переживания об ужасности пути, так как они являются категорией якорного стопора.

Ничего не боюсь, шагаю вперёд, а на самом деле, назад в прошлое, отвергая шаг времени, привычный для реальной текучести событий. Они представляются либо песком, либо водой, но никак не стоят на одном месте. Не могу быть обездвиженным, иначе невозможен путь по кромке времени, которое разверстывается, как спираль или Млечный Путь, но он движется назад.