С другой стороны, если на планшетах действительно было что-то важное, то, возможно, это был ключ к тому, чтобы выбраться не только из трущоб, но и из ЛОГ. То, что Лилиан знала об СССР, давало ей двоякое представление об этой стране. В открытой трущобной школе, им подробно рассказывали о жестокости и строгости в Союзе, который словно тюрьма, где без разрешения нельзя даже выйти на улицу, чтобы погулять, и где из каждого угла за тобой следят сотрудники НКВД готовые немедленно увести куда-то, и никто тебя больше не увидит. Став чуть постарше, Лилиан часто задавалась вопросом, — а что, у нас не так же? Особенно для тех, кто родился и растёт в трущобах или попал сюда по другим причинам и способами.
Её терзали сомнения.
Позже она, случайно, у одной из пожилых соседок увидела по старенькому головизору сюжет с канала который назывался «Union Today», где на отличном английском вели репортаж о каком-то советском городе, и было видно, как спокойно там ходят как люди, так и фелисиды. Ни на ком не было ограничителей или ошейников, вполне счастливые и спешащие по своим делам люди. Всё это казалось враньём, лишь прекрасной ширмой. Но так хотелось верить.
А теперь в её руки попало нечто важное. Разумеется, надежда была призрачна, но как говорила жрица Алина из часовни великой матери-кошки, — Баст не помогает тому, кто ждёт, когда еда сама прибежит в рот.
Сравнение казалось Лилиан и сейчас странным, но справедливым. Ведь чтобы выжить, иногда, а точнее часто, ей приходилось ловить и мелких грызунов, становясь ближе к своим четырёхлапым «родственникам».
Кивнув сама себе, она решила рискнуть. Однако была серьёзная проблема: так просто всё это присвоить она не могла, заказ нужно было доставить, чтобы не вызывать подозрений. В противном случае она и «мяукнуть» не успеет, как её найдут.
Когда лифт стукнулся о дно остановился, открывая старую дверь, на лице Лилиан появилась хитрая ухмылка. Ей сказали доставить рюкзачок, вот она его и доставит, только остальную добычу нужно обязательно оставить, чтобы не вызывать лишних подозрений. Но и с собой брать планшеты, рассчитывая, что её не обыщут чуть ли не до трусов, было бы верхом глупости. Поэтому предприимчивая девушка спрятала их, упаковав обратно в полиэтилен, в одном из старых электрических щитов, из которых уже много лет назад украли всё, что стоило хоть что-то, а для закладок место было слишком заметное. Но в данном случае, это было только на руку: никто туда просто не полезет будучи уверенным, что щиток пуст.
Выйдя из укрытия, она глубоко вздохнула, выравнивая взволнованное дыхание и сосредоточившись, быстрым шагом направилась к заказчику, минуя многочисленные мелкие лавки местного чёрного рынка. Лавируя между людьми, она успела по пути своровать пару питательных батончиков у отвлёкшегося на клиента лавочника. Выходной день и дождливая погода сделали своё дело, загнав сюда не только покупателей, но и просто любопытствующих, укрывшихся от дождя в возможном нахождении новых для себя развлечений или может даже подработки, одновременно затрудняя этим слежку за карманниками.
К тому же, на такие мелкие кражи здесь обычно смотрели сквозь пальцы, если только не ловили за руку. Ведь продать незаконный военный имплант или договориться о хорошей поставке «нужного» товара было куда выгоднее, чем пытаться сделать выручку на не самой вкусной еде.
Кроме того, конкуренция заставляла иметь вполне широкий ассортимент почти у каждого, кто всерьёз и надолго тут обосновался. Это привело к тому, что на этом рынке можно было найти почти всё что душе угодно, от взломанных военных инструментронов и таких же имплантов до страшной по своей опасности наркоты с названием «Кошачья мята» и домашнего пирога с самыми разнообразными начинками от местной бабули с прозвищем «Гренни Смит». Воровать у последней среди сирот и воришек было дурным тоном, так как та часто им помогала почти безвозмездно. В обмен на мелкие просьбы, которые были уместны.
К тому же, за порядком здесь следили не пенсионеры, как в некоторых супермаркетах верхнего города, а вполне реальные наёмники местного авторитета, вооружённые отнюдь не только шоковыми дубинками, но и вполне нормальным оружием, не допуская беспорядков и воровства чего-то серьёзного. Лилиан могла зуб дать, что были и те, кто «присматривали» за ней самой, но это было вполне излишне. В секторе С-17, считавшимся «сердцем трущоб», все прекрасно знали местные законы, а если нет, быстро находились те, кто им «объяснял». К тому же, трогать ради развлечения кого-то, кто имел на вооружении острые клыки и «коготки» и уже не раз пускала в дело, было накладно для красоты, здоровья и возможно даже психики.
Впереди уже слышались характерные сальные шуточки головорезов местного «работодателя», которого полушутя-полусерьёзно называли Бледно-серым посредником. Разумеется с присущим уважением.