Закончив, Удина вернулся за свой рабочий стол и, казалось, потерял к ним интерес, погрузившись в работу, что-то печатая на настольной клавиатуре своего терминала. От присутствующих не скрылось, что посол казалось специально «забыл», что де-юре отдавать приказы присутствующим молодым спектрам никто здесь права уже не имел. Впрочем, на это специально никто не обратил внимания, ведь как сказал Стивен, они всё ещё часть человечества и АС.

— Возвращайтесь на Нормандию, — обратился к своим офицерам Хакетт, — когда все вопросы будут улажены я вернусь на борт и мы проговорим ваше новое положение, распоряжение и поговорим о передаваемом вам корабле.

— Э-эм. При всём уважении адмирал, — еле сдерживая обречённость в голосе обратилась к Хакетт Джейн, — я бы хотела попросить об небольшой отсрочке. Нам нужно уладить кое какие… Срочные дела.

— Ну всё, конец чьим-то нервам, — устало выдохнула в тон Алисия, заставив отца с подозрением прищурится, а замершего за своим столом Удину закрыть лицо руками.

Эпилог 1

Любой вошедший в ангар Нормандии были бы не на шутку удивлён увиденным. Прямо по середине в позе лотоса сидела Алисия. Одетая в спортивную форму. Ровное дыхание. Глаза закрыты, а тело, словно аурой охватывает свет биотики, плавно переливаясь оттенками красного.

Окружённые этим же светом вокруг, летают, напоминая электроны, некрупные предметы, среди которых выделялся стул, на котором, вцепившись со всей силы сидел капрал Дженкинс. Он бы с радость спрыгнул с него и сбежал от такого аттракциона, но Хакетт крепко спеленала его своей силой и теперь тот был вынужден изображать тренировочный инвентарь.

И ведь буквально пару часов назад он был буквально на седьмом месте от радости. Час назад он хотел сбежать куда ни будь на край галактики, лишь бы не попасть под горячую руку взбешённой Алисии. А теперь терялся в догадках, как лучше поступить дальше.

Сама Хакетт старалась окончательно успокоиться, перебирая в голове последние события и пытаясь разобраться в своих же чувствах. Час назад он рвала, метала и была готова натурально кое кого загрызть в лучших традициях представителей семейства кошачьих. К счастью, она быстро осознала, насколько неправильным было это желание и «цель» осталась невредимой, по крайне мере физически.

И это сразу после того как она была вынуждена терпеть и выполнять пари, доказательство которого сейчас висело на шее Хакетт, в виде проклятого всеми богами чокера, как на зло противного розового цвета и не менее противного бубенчика. Отдушиной в этом позоре было только то, что на пути Хакетт попалась Калисса Бинт Синан аль-Джилани собственной репортёрской персоной. И разумеется попыталась взять интервью, пройдя самыми неудобными вопросами, начиная от «мохнатой руки адмирала Хакетта» и заканчивая новым стилем. За что закономерно получила коронный от Алисии, которая и не думала сдерживаться. Даже скорую потом вызвала и поспешила скрыться с «места происшествия».

И казалось бы, на Нормандии она в безопасности. Там не будет ничего более, что могло её потрясти сегодня, но нет, такое всё же произошло.

«Она его поцеловала!» — вновь пронеслась в мозгу девушки навязчивая мысль, вновь разжигая в её душе злобу. Злобу странную, незнакомую. Хакетт была откровенно шокирована поведением сестры. Хотя теперь она не могла не признать, что план был хорош, и она сама собиралась сделать почти то же самое, но более ненавязчиво и аккуратно. Однако каким-то образом Иллирия узнала о готовящемся и, влетев словно пушечное ядро, перевернула всё с ног на голову. Теперь Алисия не могла унять до конца свою злость на сестру.

Внезапно её словно прострелило осознание, столь простое, но в то же время столь важное. От этого все предметы вокруг неё остановились, а затем и попадали на пол, кроме стула с сидящим на нём капралом, который остался висеть в воздухе.

Хакетт просто заревновала. Ревновала к своей сестре за поцелуй, который та украла у неё из-под носа. Но это было неправильно. Алисия Дженкинса не любила. Не так, как обычно женщина любит мужчину. Лирой был для неё словно младший брат. Несуразный, иногда неуклюжий и порой паникующий по мелочам. В противовес этому, если верить обрывкам переговоров на «Нормандии», Дженкинс проявлял себя как неплохой солдат.

Но поднявшееся из глубины души чувство, словно цунами, разнесло все убеждения в клочья, оставив у разбитого корыта.

Глубоко вздохнув, Хакетт осторожно опустила Ричарда на палубу. Сияние вокруг неё погасло, освобождая пленника, который моментально вскочил и собрался уже потихоньку исчезнуть, но она остановила его.