Однако и там не было заметно каких-либо изменений. Всё те же ушки, золотистые глаза отражали тусклые лучи, «светясь» зеленоватым цветом, никаких шрамов и даже все зубы на месте, аккуратный нос и ровные губы. Повинуясь мимолётному настроению, она хищно улыбнулась сама себе, хотя эта улыбка больше походила на оскал из-за заострённых зубов с выпирающими клыками. На теле тоже не было никаких имплантов или следов вмешательства. Даже её не слишком выдающаяся грудь, тянущая на единичку, что вызывало вопросы и чисто женскую зависть и раздражение, когда она сравнивала себя с другими девушками её возраста в верхнем городе, никто не стал трогать. С другой стороны, зачем трогать то, чего почти нет.

Отмахнувшись от посторонних мыслей Лилиан на пробу сделала одно из своих самых как, она думала страшных выражений и ехидно кивнула сама себе, напоследок рассмотрев больничную пижаму с нарисованными животными. Старая одежда, как и стоило ожидать, бесследно пропала. Единственное, что изменилось, так это её настроение: она чувствовала себя странно спокойной и расслабленной.

От дальнейшего изучения Лилиан отвлекли голограмма на двери сменившая свой цвета на зелёный. Рванув к кровати, она перескочила через неё и спряталась за ней, прижав ушки к голове, смотря испуганным взглядом на дверь.

Открывшаяся с тихим шипением дверь скрылась в стене, впуская яркий свет, заставивший девушку чуть прикрыть глаза. В помещение вошел высокий человек, держащий в руках планшет, что-то читая с него. Не смотря по сторонам, он включил свет и отвлекся от чтения только когда увидел сброшенное покрывало, а следом заметил и торчащую макушку с испуганным взглядом.

— А, проснулись, славно. Мы уже начинали беспокоиться, — послышался от вошедшего мягкий мужской голос. Глаза Лилиан быстро привыкли к смене освещения. А внешний вид заставил облегчённо вздохнуть, отчего ушки снова оттопырились вверх. Перед ней стоял сородич. В чистом белом халате. Сквозь очки смотрели дружелюбные зелёные глаза, никаких ошейников, уши и хвост на месте, — вы в безопасности, никто не причинит вреда.

Лилиан не ответила, прислушиваясь к чистому русскому языку, а в голове крутилась мысль которую она озвучила, — как я вас понимаю? — и тут же испуганно зажала рот руками смотря на врача испуганным взглядом, ведь произнесла она это на вполне чистом русском, пусть и с выраженным акцентом.

— О, не стоит пугаться, — с лёгкой улыбкой ответил он, — мы произвели несколько сеансов мнемо… — врач прервался, как будто вспомнил, что разговаривает с подростком, — вы ведь видели яркие сны? Ассоциации со школой? — задумавшись Лилиан только сейчас осознала, что голова слегка побаливает словно от усталости, а в памяти всплывали будто сны, уроки в классе, столь яркие и запоминающиеся, которые никак не могли быть реальностью, но ей казались. Получив подтверждающий кивок, врач продолжил.

— Если простым языком, мы помогли вам «записать» в мозг знание языка и ещё кое-какие нужные базисы. Правда, чтобы научиться бегло говорить на русском, вам придётся много практиковаться, но не волнуйтесь, через несколько месяцев прилежного упорства, останется только лёгкий акцент, который с годами пропадёт. Так как себя чувствуете? Есть жалобы? — он подошел чуть ближе и, активировав инструментрон, что-то набрал, проведя вдоль неё.

— Кроме того, что меня усыпили и я не знаю где я? Вроде все в порядке, — ответила Лилиан осторожно поднимаясь во весь рост.

— Дезориентация — нормальное явление после двух суток медикаментозного сна и диагностики. Ваши биотические способности так же стабильны — хороший знак. Вопрос установки импланта будет решаться чуть позже, после оформления документов и измерения вашего потенциала. К сожалению, мы не располагаем возможностью сделать всё прямо сейчас. Я настаивал, что бы вы полежали у нас ещё пару дней, но органы опеки желали как можно быстрее забрать вас. Они были более чем убедительны. Здесь я был вынужден им уступить. Раз вы очнулись и чувствуете себя нормально, я извещу их и вас заберут в течении пары часов, — подняв на неё глаза он добавил, — у вас есть какие-либо ещё вопросы? Просьбы?

— Да, хотелось бы нормально одеться, не буду же я разгуливать в пижамке, да и… Поесть бы очень хотелось, — в голос Лилиан вернулась уверенность и раздражение, сказанная врачом тирада путала, поняла девушка далеко не всё, но достаточно чтобы насторожиться.

— А, да, разумеется, прошу прощения, — спохватившись он быстро набрал что-то на инструментроне, — товарищи, привезшие вас, были конкретны — вам будут переданы наборы подходящей одежды, некоторая канцелярия для обучения и ещё кое какие вещи. И последнее, — он снова перевёл взгляд на Лилиан, — меня настоятельно просили вам передать: не пытайтесь делать ничего необычного со своим инструментом. Чтобы это не значило.

— Спасибо, — неожиданно для себя прошептала Лилиан.