Женщина подчинилась. Смиренно она подошла к незнакомцу и слегка склонилась.

— Господин Брилль, хотите ещё чаю?

— Спасибо, не надо, — покачал он головой.

— Но если вы чего-то ещё хотите… Мы небогатые люди, но будьте уверены, наш дом — ваш дом.

— Благодарю, — кивнул тот и вернулся к своим мыслям.

А подумать Кондрату было о чём.

После случившегося он проводил мальчишку к деревне, где его родители тут же вызвались приютить и обогреть его. Его вышел встречать даже глава этого поселения, — это не говоря о всей деревне, которая вышла поглазеть на него, — видимо, приняв за кого-то важного, однако Кондрат решил всё же остановиться в доме родителей мальчишки. Меньше всего он хотел сейчас контактировать с тем, кто представлял правительство в этом месте.

Эти двое явно его опасались, видимо, приняв за кого-то очень важного. Кондрат не вдавался в вопросы, однако некоторые он всё же не мог не задать, чтобы понять, что происходит и где он вообще сейчас находится.

И сейчас, отогреваясь, Кондрат расставлял всё в голове по пунктам, как это делал не раз в запутанных делах.

Язык — это не его язык точно, но он не только хорошо понимал его, но и хорошо на нём говорил, пусть раньше даже не слышал такой. Первая странность.

Местность — он хорошо знал тот чёртов город, хорошо знал район вокруг и уж тем более знал, какой был сезон. И мог с уверенностью сказать, ближайшие горы, что могли так выглядеть, должны были находиться за тысячи километров. И тем более нигде рядом не было снега.

Потом местные — цивилизация затронула всё, что угодно. Даже в племенах Африки, далёких от цивилизации, можно было найти её отголоски, от одежды до иногда автоматов. Он, конечно, за это не мог ручаться, но здесь его взгляд не мог найти ни единого намёка на цивилизацию. Даже вездесущих пластмассовых бутылок, и тех не было.

Потом сухая одежда — когда его подстрелили, он был мокрым до нитки из-за дождя, но, очнувшись, был абсолютно сух. Значит должно было пройти немало времени, прежде чем он… оказался здесь? Перенесли его? Ответ, хотя бы отдалённо логичный, попросту не находился.

И самое странное, отсутствие ран — на теле шрамов даже не осталось. А должны были, ведь дырки на одежде и кровь остались. Да, в его мире это могли сделать, однако ради чего? Ради того, чтобы скрыть произошедшее?

Всё выглядело до боли странно и отказывалось подчиняться логике. Можно предположить, что его нашли, провели дорогую операцию, чтобы скрыть раны после случившегося, но решили оставить испачканную одежду, после чего перевезли его в горы и бросили. Слишком много забот ради старого никому не нужного детектива, а главное — зачем? С какой целью?

Это очень хороший вопрос. Именно с него надо начинать, когда следствие начинает буксовать. С какой целью преступник делает то или иное, что он преследует, ради чего идёт на преступление?

И здесь ответа попросту не было.

Хотя если взять фантастический, самый невероятный из уровня сказок, то он мог умереть и попасть на тот свет. Или в другой мир.

Нет-нет, не так… его перенесли в другой мир.

Тогда многое вставало на свои места, кроме ран и вопроса «зачем». Хотя он не эксперт в подобных вопросах, и раны могли зарасти сами, однако зачем его было переносить? Может… потому что он умирал?

Тут же вспомнилась та странная девушка, она что-то ему сказала, но на грани потери сознания он не расслышал. Она была одной из жертв Чудовища, который писал на стенах «ведьма». А если, допустим, она ведьма и перенесла его, чтобы спасти жизнь, в награду за то, что он её спас?

Звучит логично, но…

Его губы искривились в жутковатой усмешке.

Ага, Кондрат — ты избранный. Это звучит так же абсурдно, как и то, что к тебе подойдут и скажут, что существуют эльфы, гномы и великаны. Ну бред же, верно?

Но учитывая ситуацию… эта версия казалась самой логичной из всех, что приходила на ум.

Попахивало шизофренией. Может он сейчас помирает, и мозг передаёт последние картинки, чтобы облегчить его отход?

Кондрат ущипнул себя, и боль была вполне настоящей.

Сознание, привыкшее к логике и рациональности, начало забуксовывать, из-за чего Кондрат почувствовал нереальность происходящего и то, что он словно начинает немного ехать крышей. А потому решил отбросить эти вопросы на ближайшее время.

Он здесь, он жив, и он не знает, где находится, а люди приняли его за кого-то важного, судя по их поведению. Надо исходить из этой ситуации и решить, что делать дальше.

И больше всего Кондрата волновали сами люди.