Отец переживал горе по-своему, окунулся с головой в работу и дома практически не появлялся. Я был предоставлен сам себе, будучи еще в самом разгаре пубертата, можно сказать, остался наедине со своей болью и страхами. Нашел утешение в алкоголе, который тогда впервые попробовал с подачи старших ребят с нашего двора и начал вести маргинальный образ жизни.

Тимур…Тимур просто продолжал быть со мной рядом, не отвернулся, как некоторые, терпел мои загулы, мои выходки, прикрывал меня в школе и перед отцом. Будто понимал мое состояние и просто давал мне время прожить горе по-своему, при этом, конечно, делясь своими философскими размышлениями и подставляя свое дружеское плечо, когда это было крайне необходимо. Если бы не он, я не знаю, где бы я был сейчас.

Хотя моему «выздоровлению» способствовало еще одно событие, вспоминать которое я стараюсь все меньше. Но получается с трудом, потому что я так до конца и не оправился и не справился со своим чувством вины из-за произошедшего тогда.

Тимур снова поддержал, не дав окончательно свихнуться.

Так постепенно мы с отцом, можно сказать, «вернулись» к жизни.

Стали учиться жить без тех, кто нам был так дорог.

— Ты прости меня, сын. Я так был погружен в свое горе, что даже не заметил, как и ты страдаешь. Я был так слаб, что не смог подставить тебе свое плечо и тебе пришлось справляться со всем самому.

Вспоминается диалог с отцом, когда мы весь вечер, как не подобает мужчинам, проревели с ним в обнимку, сожалея обо всем, что натворили.

Эх, если бы мама была рядом, она бы точно нашла, что сказать, как утешить. Как умеет только она.

Как же нам тебя не хватает, мам…

5

Ник

Мы с Тимуром входили в основной состав школьной команды по баскетболу. Как раз были на очередных соревнованиях, когда в чат нашего класса с грохотом ворвалась новость о том, что молодую практикантку Марию Николаевну отстранили от уроков за «неподобающее поведение» в стенах школы после того, как в сети завирусилась наша с ней фотография, на которой мы обжимались у доски тогда в ее кабинете. Твою ж…

Как только мы вернулись и вступили за порог школы, меня вызвали к директору для выяснений всех обстоятельств. Я стоял на своем и уверял, что это фотошоп, но походу не помогло, Машу попросили покинуть школу, правда, обещали, что никак в ее деле это не отразиться в силу того, что я уже был совершеннолетний, как я понял. В общем, администрация постаралась замять дело, потому что никому такая «популярность», которая порочила честь школы, не была нужна.

Да, и Петр Васильевич, наш директор настаивал на том, что в этом во всем была моя вина. Я уже давно прославился своими выходками, да к тому же, мне вменяли статус ловеласа школы, который не пропустит ни одну юбку. С последним я не был согласен, но слава шла впереди меня.

Пока был в кабинете директора, также всплыл разговор о Новенькой, которой я, судя по словам Петра Васильевича, не давал прохода, или если говорить его словами «терроризировал». Ах, вот оно в чем дело. Неужели наша воительница за справедливость все же проболталась?

Маленькая дрянь.

Не мог до конца поверить в это, но эмоции брали вверх и накрывали с головой.

После встречи с директором, на которой была и сама Маша, только ушла раньше, а меня задержали, я решил ей позвонить, чтобы поинтересоваться ее состоянием, ну и извиниться. Но не смог дозвониться. Судя по резко обрывающимся гудкам, она внесла меня в черный список.

Прекрасно!

Я чуть было не сорвал злость на своем телефоне, но сдержался. Решил отдышаться, успокоиться и пошел в сторону стенда, чтобы глянуть расписание девятого «А» класса, чтобы встретиться лично с той, которая, возможно, и явилась причиной всех моих бед. Да, конечно, мне только с малолетками не хватало выяснять отношения, но надо было ее уже поставить на место, кажется, она вообще попутала все берега.

А еще по классу ходили слухи, как Коля Смольянинов рассказывал всем, что Кудряшка подходила к нему и просила его поддержать в заговоре против меня, предлагая рассказать про тот случай в сквере, когда мы его и ее подвешивали возле склада. Коля был еще тем треплом, за что ему и прилетело тогда от нас, ему доверять не стоило, но многие подтвердили, что видели их вместе в коридорах школы.

— Моль, подойди-ка сюда, — обратился я к нему. — Это правда, что люди говорят? Про новенькую и тебя?

— Да, Ник, прикинь, пыталась меня подбить, чтобы пойти к директору, но я не согласился. Тогда она сказала, что сама пойдет и все расскажет… — выпалил он, на мое удивление, уверенно.

— Свободен!

Либо он бессмертный, либо действительно говорит правду.