— Пришлый, говорите? — лицо инквизитора приобрело непонятное выражение, — не более трёх дней. После ко мне зарегистрироваться прийти должен, — и встретив непонимающий взгляд чародейки, объяснил, — Ариночка, ты даже не представляешь, по сколь тонкому льду ходите вы, чародеи. Наше ведомство следит, чтобы вы не шалили. Это и тебя касается. Как Чародейка Поволжья, ты невозбранно можешь передвигаться по региону. Но в другой губернии обязана в трёхдневный срок явиться к инквизитору, зарегистрироваться и известить его о цели визита и роде деятельности. Когда поедешь в столицу, я подробно проинструктирую, к кому и куда обращаться. Да и нет необходимости чародею самому в Междуреченске мелькать. Для беса сто-двести вёрст не расстояние, а наклейку на посылку по силам любому наклеить. Сказал, например, что в наклейке магическое поздравление или ещё какая-нибудь безобидная ерунда навроде вылетающих бабочек или цветочного водопада. Естественно, в «Почтовике» даже ухом не повели, сам в интернете видел, как некоторые чародеи-прикладники изощряются. Однако, расслабляться повода нет.

— Разве это законно — на других чародеев нападать? — не удержалась от замечания Рина.

— Незаконно, но допустимо. Пока никто не пострадал, ситуация вне нашей юрисдикции, а если иное — тебе и судить, и карать по статусу положено, — ответил инквизитор, — а я прослежу, чтобы кара была заслуженная. Ни больше, ни меньше.

У Толстого не выходил из головы образ исчезнувшей на глазах Зинаиды героической души. Алеут перестал бы уважать себя, если бы позволил чужому мнению, в особенности мнению мутного церковника, повлиять на свои представления о людях и нелюдях, поэтому предпринял ещё попытку.

— Ежели чародей в городе менее трёх суток пробудет, то к вам, Викентий Константинович, ему идти не обязательно? — невинно спросил он, — может он проездом к родне заглянуть или по служебной надобности наведаться?

— Отвечу, — недовольно проговорил инквизитор, — может.

— А вы сразу его почувствуете, или как там у вас бывает.

— Как бы у нас ни бывало, — сощурился отец Викентий, — я его сразу не почувствую. Если метров за пятьсот, возможно. В двухстах — непременно. Ваше приближение, полковник, я ещё у будки с мороженым уловил. С чародеями, спешу предвосхитить следующий ваш вопрос, сложнее. Если он не хочет, чтобы другие люди знали, кто он, без специальных амулетов либо ритуала ничего не узнаешь. На сим прощаюсь, — он встал и аккуратно оправил брюки на коленях, — работайте, узнавайте предел своих возможностей, экспериментируйте с магическими цепями. С Зинаидой Прокофьевной я и сам при встрече словечком перекинусь. Она из тех, кто свои интересы и выгоду завсегда наперёд всего ставит.

— Можно подумать, ты — другой, — негромко проговорил Алеут вслед уходящему инквизитору, — что делать станем? Бросим Лобзика и забудем о нём.

— Сам ведь говорил, что его уже в живых нет, — ответила Рина, придерживая лёгкую юбку, которую внезапно подувший ветер так и норовил поднять вверх, — у нас пока никаких зацепок. Полистаем книгу, подумаем, может, что в голову и придёт.

От просмотра Волшебной книги Фёдор отсеялся очень быстро. Чтобы героическая душа не слонялась без дела, изнывая от скуки, Рина вручила ему свой ноутбук с загруженной предпоследней «Финалкой».

— Хоть ты и стрелок, попробуй и мечи, — проговорила девушка, поворачивая к нему экран с Клаудом Страйфом.

Она показала ему как управлять и углубилась в книгу. Алеут поначалу чертыхался и весьма экспрессивно матюгался по-французски, пользуясь тем, что чародейка учила английский, потом освоился и принялся увлечённо играть, попросив поставить ему французскую озвучку. «Не охота читать весь этот текст, — пояснил он, — весь ритм боя теряется!»

Около трёх часов Рина размяла затёкшую спину и предложила сварить кофе. Фёдор что-то невнятно мычал и матерился по-французски, он убивал босса (или Скорпион-страж убивал его).

Рина пошла на кухню, справедливо рассудив, что от кофе боец не откажется. Не успела она наполнить турку водой, как раздался требовательный и нервный звонок. Фёдор, ещё вчера заявлявший, будто берёт на себя обязанности добровольного дворецкого, либо не слышал, либо не мог прервать свою битву, поэтому чародейка открыла сама. В глазок она увидела Столбика, тянущего руку к кнопке звонка, чтобы породить очередную нервную трель.

— Госпожа чародейка, — проговорил он, и по его сбившемуся дыханию Рина поняла, что оборотец всю дорогу от квадратного двора бежал, — Арина Вячеславовна, Шляпочка исчез!

Рина пригласила войти и попросила рассказать всё по порядку. Из спальни раздалось ругательство, и Фёдор спустился вниз.

— Добрый день, барин, — оборотец привстал и поклонился буквально в пояс, — выручай, барин, Шляпочку забрали.

— Кто? — быстро включился Алеут.