— Искать! — крикнул он своей собаке.

Почуяв след Асыл, пёс кинулся в заросли. У самой кромки камыша собака заметалась. След был потерян. Кекжал сделал попытку кинуться навстречу врагу, но Асыл держала его крепко. Девочка боялась, что Кекжал может залаять и стала успокаивать собаку. Оставив в засаде двух человек, Таутабай с остальными всадниками уехал. Асыл просидела в кустах до вечера. В степи было тихо. Не видно людей и на заимке. Только над озером попрежнему кружились потревоженные утки. Увидев Асыл, они спрятались в камышах. Девочка осторожно спустилась в воду и, держась за Кекжала, поплыла. Выйдя на берег, она выжала мокрую одежду и, не торопясь, направилась к заимке.

Вдруг Кекжал остановился и повёл носом, вздыбив шерсть, он оскалил острые клыки и зарычал, не опуская глаз с заимки. Асыл поняла, что там кто-то есть, и, боясь встречи с Таутабаем, повернула в сторону от жилья.

ГЛАВА 4

«Когда же кончатся мои мучения?..» — думала Асыл, шагая с Кекжалом по раскалённой солнцем равнине. Девочка пошла по направлению солонцов. Не доходя до них с полкилометра, она поднялась на высокий бугор и остановилась в изумлении. Перед ней лежал большой плоский камень, на котором отчётливо был виден след босого человека. Пять пальцев ноги глубоко были вдавлены в камень, и Асыл стала невольно искать второй след ступни неизвестного ей человека.

«След на камне», — глаза Асыл блеснули радостью. Да ведь об этом камне рассказывал дедушка Рустем. Он говорил, что недалеко от следа есть могила знахаря и курган под названием «Тогай-Мола». От них до аула, где жил дед, нужно итти по звёздному пути на север. Асыл впервые за долгие дни скитаний вздохнула с облегчением. Теперь-то она найдёт дедушку Рустема. Плохо только, что придётся итти ночью. «Но со мной Кекжал», — успокаивала она себя и, взглянув ещё раз на след человека, обошла стороной могилу и направилась к кургану Тогай-Мола.

По дороге Асыл вспомнила рассказ деда о кургане.

В давние времена Тургаем владели татары, затем пришли калмыки. И вот один из казахских богатырей по имени Тогай-Мола решил освободить от захватчиков свой край. Перед битвой с калмыками он вызвал на единоборство известного богатыря Каренди, который был военачальником калмыцкого войска.

Калмыцкий витязь был огромного роста, широк в плечах и обладал недюжинной силой.

Тогай-Мола не побоялся своего соперника, и противники со звоном скрестили ятаганы.

Схватка была жестокой. От исхода поединка зависела судьба двух войск. Люди Каренди стали плотной массой, подбадривая своего богатыря воинственными криками и бряцанием оружия.

Сражались долго. От усталости Тогай-Мола едва держался на ногах. Шатался, как пьяный, и Каренди. Щиты у обоих богатырей были разбиты, нагрудники из толстой воловьей кожи рассечены, но ни один из них не отступал. На закате солнца Тогай-Мола, собрав все свои силы, нанёс смертельный удар Каренди и снёс ему ятаганом полголовы.

Видя гибель своего богатыря, калмыки отступили. В честь победы над врагом Тогай-Мола приказал сделать из камня фигуру калмыцкого витязя, для устрашения врагов Каренди был изображён с разрубленной головой.

Вспоминая легенду, Асыл не заметила, как поднялась на курган. Увидев каменное изваяние Каренди, подошла к нему. Умелой рукой древнего мастера была высечена из камня голова странной формы: казалось, что начиная от лобной части и кончая затылком всё было срезано острым оружием. В выпуклых глазах Каренди застыл животный страх, его короткая, но сильная шея была втянута в плечи, как бы в ожидании удара.

Обойдя вокруг каменного Каренди, Асыл стала разыскивать место, где бы укрыться от жары. Наконец Асыл заметила на равнине мазару и, спустившись с кургана, направилась к ней.

«Пробуду там до ночи и, как только покажется млечный путь, пойду на север», — решила она.

Каменная мазара, куда шла Асыл, представляла из себя невысокое здание, стены которого были выложены из красного кирпича. Мазара имела куполообразную крышу с четырьмя башенками, к ним изнутри вела узкая витая лесенка. Посредине могилы был глинобитный склеп, на нём стояли рога сайги и несколько листов бумаги, с изречением из корана. В могиле была похоронена дочь бая, шестнадцатилетняя девушка по имени Батима (об этом сообщала надпись на камне, стоявшем у входа).