тал заморачиваться с аккордами, он вытянул руку и ударил своей жизненной силой по свисающему с потолка пещеры сталактиту. Рика почувствовала его намерение и присоединилась, с облегчением выпуская накопленную избыточную энергию отголосков. Огромный сталактит рухнул прямиком на маковку замершего тяготона и буквально пригвоздил его к полу. Вил еле успел прикрыть лицо рукой, в которую вонзились осколки гиганта. Бартоломью уже материализовался почти полностью, прозрачными и почти отсутствующими оставались кисти рук и ноги пониже колен. Янг не стал дожидаться полной материализации. Он спрыгнул со своего возвышения, зашёл за спину призраку и обвил его шею своими чётками.

— Твоё хвалёное бессмертие имеет один изъян, — проговорил клирик, сжимая чётки на шее бывшего студента, — револьверная пуля не причиняет тебе вреда, но священная реликвия – другое дело. Ты умрёшь окончательно, моя богиня примет твою душу и проводит в загробное царство на своих крыльях нефритовой ласточки.

Чародей бился, хрипел, но почти нематериальные руки были не способны ослабить хватку клирика. Когда чётки сомкнулись окончательно, от опального мага Дубового клана не осталось и следа.

— Сделано! – с облегчением воскликнул Нодивара. С его пальцев капала кровь, волосы намокли от пота и стали серыми от пыли, но на лице артиста сияла улыбка.

Вил подошёл к чародейке, Рика едва стояла на ногах, да и сам коррехидор был не в самом лучшем состоянии. Левая половина красивого лица расцветала большим кровоподтёком, ею он приложился о стену, когда отбивал удар своего предка, рукав бежевого пальто, изрядно грязного, намокал от крови. В целом же, Вилохэд Окку, верховный коррехидор Кленфилда и четвёртый сын Дубового клана держался вполне достойно.

Меньше всех от схватки с жаждущим бессмертия чародеем досталось Мару Янгу. Он выглядел усталым, скорее даже выжатым, как лимон, но в остальном с ним всё было в порядке. Тополь благоговейно опустился на колени в тёмном углу, куда выстрел Вила отбросил реликвию богини Шимон, и упёрся лбом в пол в самом почтительном поклоне. Затем ласточка была поднята и с величайшим бережением взята в руки.

— Как вы могли выстрелить в божественную реликвию! – восклицал делиец, осматривая своё сокровище на свету, — сэр Вилохэд, вы хоть представляете размеры катастрофы, что произошла бы, разбей вы ласточку?

— Господин Янг, — улыбнулся Вил и поморщился от боли в левой половине лица, — если бы реликвию богини Шимон можно было разбить молотком, пулей от револьвера или падением с трёхфутовой высоты, Бартоломью Окку сделал бы это ещё в Делящей небо. Вы ж видите: на ней ни царапинки.

— Но это – святыня! – не унимался Янг, — достаточно было малейшего скола…

— Меня больше заинтересовали ваши чётки, — коррехидору надоело оправдываться, — по-моему вы не всё нам рассказали о своей святыне. Я прав?

— Вил, — подошёл к нему артист, и специальный амулет Королевской службы дневной безопасности, что коррехидор всегда носил под рубашкой, заметно нагрелся, — я ведь могу называть вас так после нашего совместного приключения? Оставьте храмовые тайны на совести Тополя. Он связан таким количеством обязательств и ограничений, какое в вашей стране посчитали бы хуже тюремного заточения.

В этот момент в голове Вилохэда раздался странно безличный голос артиста.

— Ласточка и чётки – вместе составляют полную реликвию Шимон. Чародей либо не знал этого, либо посчитал чётки сдерживающей частью. А, может, попросту не сумел до них добраться. И, простите, что влез вам в голову. Иногда так гораздо проще.

Вил кивнул.

— Давайте-ка выбираться отсюда, — предложил Нодивара, наблюдая, как угасает свет в светильниках, сделанных псевдостудентом, — у меня сил почти не осталось. А чётки Тополя освещают пол на расстоянии его, извиняюсь, члена. Так что самое время нам отсюда свалить.

Они вышли из пещеры.

— С вашего позволения, чтобы никому не пришло в голову нарушать посмертие вашего предка, — артист небрежно стряхнул капли крови на лютню и взял мощный аккорд. Посыпались камни, проход был надёжно завален.

— Не беспокойтесь об освещении, — подала голос чародейка, — моя Тама прекрасно справится.

Девушка ощущала себя странно: в ней продолжала бурлить энергия смертных отголосков, которые она усердно поглощала в пещере, и от этого переизбытка было даже неприятно. Во всём теле повысилась чувствительность, прикосновение одежды раздражало, а волосы потрескивали фиолетовыми искрами.

— С тобой всё нормально? – Вил с удивлением смотрел на неё, видя, как от слегка вьющихся прядей тянутся нити знакомой ему тёмно-фиолетовой некромантской энергии.

— Не знаю, — неуверенно ответила Рика, — вроде, да.

— А по виду не скажешь.

— Ничего особенного, — поглядел на чародейку Мозгоправ, — перебрала энергии. Вот и страдает слегка. Избавляться и сбрасывать излишки умеешь? – он сощурился, а в голове чародейки прозвучало, — секс в этом — не последнее дело. Я тоже перебрал слегка, готов