— Отец непременно влезет в расследование, начнёт командовать и путаться под ногами. Пускай подождёт окончательного результата.

Чародейка согласилась. Последнее, в чём она нуждалась сегодня, так это в чутком руководстве главы Дубового клана.

Коррехидор вооружился. Видя удивлённые глаза Рики, когда он вытащил из инкрустированной коробки здоровенный флотский револьвер, пояснил:

— Подарок брата-адмирала. Пригодится, наконец, — он залихватски крутанул барабан, — пуля быстрее заклятия. Ну, по крайней мере, так я хотя бы буду чувствовать себя менее бесполезным.

Томасу, который был свидетелем уничтожения тяготона на улице Золотого ясеня, не потребовалось напоминать о конфиденциальности всего происходящего. Парень понимающе наклонил голову и тронул поводья. Коррехидор предложил навестить артиста.

— Даже если нашего набожного знакомца там не окажется, — заявил он, — полагаю, у Мозгоправа должны найтись объяснения связи свиного жертвоприношения с нефритовой реликвией богини Шимон.

Янг обнаружился в комнате артиста, куда Вил и Рика зашли с чёрного хода. Паренёк в замызганном фартуке и с папиросой в зубах попытался было преградить им путь, процедив что-то о служебном проходе, но амулет коррехидора с золотыми кленовыми листьями произвёл нужное впечатление. Особенно после приказа Вила держать рот на замке.

— А мы как раз вас вспоминали, — проговорил Янг с располагающей улыбкой, — с самого утра уехали из дому. Что-то произошло?

— Я бы назвал лицемерием подобный вопрос, — произнёс Вилохэд холодным аристократическим тоном, — кому, как ни вам знать о жертвоприношениях вашей богине?

— Жертвоприношениях? – очень натурально удивились оба делийца.

— Именно, — продолжал коррехидор, — и теперь именем Кленовой короны и Дубового клана, на землях которого совершено сие вопиющее преступление, я требую ответить с какой целью был проведён некромантский ритуал на Стойловой поляне?

— Постойте, сэр Вилохэд, — проговорил артист, и сделал шаг в сторону коррехидора, — я впервые слышу о вашей поляне и понятия не имею, что там происходило. Ни о каких ритуалах с жертвоприношениями нам ничего не известно, тем более уж мы с Тополем не принимали в них участия. Меня беспокоит упоминание нашей реликвии в данном контексте. Не присядете ли, господин граф, и не расскажете ли всё толком, — Нодивара прикоснулся к плечу Вила.

Рика не ожидала, что расслабленный в обычное время четвёртый сын Дубового клана способен проявлять подобную ловкость. Неуловимым движением он вывернул коснувшуюся его руку так, что она оказалась за спиной артиста, а в его подбородок уже упиралось дуло флотского револьвера.

— Ещё раз попытаешься залезть мне в голову, — сказал коррехидор негромко и абсолютно спокойно, — и твои мозги станут узором на потолке. Старая добрая пуля опередит любое заклятие. Поэтому советую оставить свои дешёвые фокусы для представлений. У меня амулет, который реагирует на попытку применить магию в мой адрес. Не защищает, конечно, но показывает попытки.

— Я всё понял, милорд, — поднял свободную руку Мозгоправ, — прошу меня простить. Не удержался, очень уж хотелось узнать поскорее, что там у вас произошло. Отпустите руку, если вывихните мне её, я не смогу колдовать. А моя помощь, насколько я понимаю по серьёзности вашего настроя, окажется совсем не лишней.

— Вил, — проговорила Рика, — мне кажется, он говорит правду. Зачем ему нужно было лезть тебе в голову, если б он был на поляне в горах. И потом, почему они оба здесь? Глупо же провести ритуал, высвободить трудно даже представить какое количество энергии, и вместо того, чтобы продолжать, сидеть в номере и пить пиво с сушёной рыбой.

Вилохэд немного поостыл, в словах чародейки был смысл. Он ослабил болевой приём, но револьвера не убрал.

— Хорошо, я допускаю, что не вы зарезали тридцать две свиньи, создав кровавый алтарь посреди отвратительной фигуры в лесу, но на алтаре был явственный след ласточки, размером около фута. Господа, вы явно держите нас в темноте. Я не уберу оружие, пока вы оба не расскажете, как и зачем можно использовать вашу реликвию в некромантских ритуалах.

— Господин коррехидор, — примирительно произнёс молчавший до сего момента Янг, — мы просто не могли раскрыть вам наши храмовые тайны. Существуют правила, писанные и неписанные, обязательства перед моей страной, просто соображения безопасности. Отпустите Мозгоправа, мой рассказ займёт определённое время, а ваш палец на спусковом крючке может онеметь или дрогнуть. Как бы вы не сомневались в нашей лояльности, но мы с вами на одной стороне невидимого фронта.

— И что же побудило вас, Янг, сменить гнев на милость? – Вил неохотно отвёл дуло револьвера в сторону и выпустил руку артиста, которую тот принялся отчаянно растирать, — что случилось?

— Жертвоприношение, — просто ответил Янг, — в моей стране не принято говорить прямо, поэтому каждый делиец с детства постигает искусств