— Он был там! – радостно воскликнул Фёдор, и Рина побоялась, как бы соседи не услышали непонятные звуки из квартиры Астродамуса. Она замахала руками, призывая говорить потише.
— Он точно был у Великих озёр, — зашептал Толстой, не менее возбуждённо, — и с индейцами якшался. Вполне мог заполучить ледяное сердце.
— Мог, — согласилась чародейка, — только вот непонятно, где он его прячет.
— Может, в спальне? – предположил Фёдор, — заглядывая во вторую комнату.
Спальня была оборудована со вкусом, чувствовался бабник со стажем: большое зеркало прямо над огромной кроватью, акустическая система, плотные шторы, создающие интимную обстановку даже среди бела дня. Модная открытая полка, большое уютное кресло.
— Может, магией попробуем? – предложил Фёдор, — мы ж не Охранное отделение, чтобы просто так квартиру прочёсывать.
— Давай, — согласилась Рина, — ледяное сердце – это предмет, который притягивает массу эмоций Хранителя, — рассуждала она, — что, если попробовать отследить средоточие эмоций человека, живущего в этой квартире?
— Мысль здравая, — кивнул Фёдор, — нагло усевшийся на неожиданно булькнувшую кровать, там был водяной матрац, — что тебе понадобится?
— Сейчас что-нибудь придумаю, — чародейка оглядывалась по сторонам, — одеколон Астродамуса, — она пшикнула на влажную салфетку, пачку которых по привычке ковидных времён всегда носила с собой, — он лысый, поэтому волос мы не найдём. А вот пот отыскать попробую.
Фёдор скептически хмыкнул, пробормотав под нос, что то ли Рина выбирает из своей Волшебной книги особо гнусные заклятия из чистого мазохизма, то ли вся магия деградировала со времён его молодости. Героическая душа не помнила, чтобы Прасковья лазала по корзинам с грязным бельём в поисках заскорузлого мужского носка. Он с отвращением наблюдал, как чародейка вывернула некогда белый носок наизнанку, срезала торчащую с мыска нитку и аккуратно завернула в салфетку. Салфетку девушка посыпала сигарным пеплом и спалила щелчком пальцев всё в той же пепельнице. Лёгкое облачко дыма без запаха зависло в воздухе. Призывая в свидетели всевидящую Луну, чародейка поместила свои очки прямо в дым, который всосался в стёкла, пока она дочитывала ритмичный приказ показать то, что скрыто в глубине сердца. После этого Рина надела очки и поразилась, как переменилась знакомая комната. Почти на всех предметах лежали блёклые разноцветные отпечатки, напоминающие озерца лунного света на полу ночью. Это были отпечатки эмоций хозяина дома. Одни были совсем бледненькими, практически неразличимыми, другие более яркими. Цвет указывал на природу эмоции, а свечение – на силу. В коридоре виделось синеватое пятно ключей от машины, рядом в подставке золотилось место хранения органайзера для кредитных карт. Эмоции были приятными. Огромный телевизор вызывал сложные чувства: белые всполохи интеллектуального интереса пересекали алые тревожные мазки, перемежающиеся зеленоватыми пятнами уныния и серостью откровенной скуки.
— Что видишь? – спросил Фёдор, наблюдавший за передвижениями чародейки по квартире.
— Пока вижу разные эмоции, — ответила она, — но ничего похожего на ледяное сердце не вижу.
— Знаешь, что странно, — проговорил Толстой, — где его ноутбук? Может с собой взял на работу? Ты видишь место, где он обычно его хранит? Ведь Астродамус и всё с ним связанное – большая часть его жизни.
— Нет, — покачала головой чародейка, — даже следов нет.
Она огляделась по сторонам. На полке боковым зрением она увидела странное красноватое свечение. Подошла. Там стояла разная ерунда, которую люди используют порой для придания значительности собственной персоне в глазах других. Пятно как-то расплылось, словно бы отодвинулось куда-то вглубь.
— Не пойму, — проговорила Рина, — издалека вижу, а вблизи пропадает.
Фёдор подошёл к полке. Окно загораживала красивая штора, переходящая на стену и прячущаяся за удобным современным креслом. Толстой обнаружил, что за креслом имеется проход. Кресло светилось не просто так: оно скрывало тайную зону, что Астродамус предпочёл спрятать ото всех на свете. За открытым шкафом был письменный стол, простой удобный стул, книжные полки. На столе – след от ноутбука, а справа – странное светящееся алым и белым круглый след примерно сантиметров шестнадцать в диаметре. Арина увидела или, скорее почувствовала, тёмно-фиолетовые ниточки некротической энергии. Это и была самая яркая эмоция в доме Астродамуса.
— Мне кажется, — сказала чародейка, — он хранил ледяное сердце именно здесь.
Фёдор подошёл к столу и наклонился, стараясь почувствовать то же, что и она, однако у него ничего не получилось. Письменный стол оставался для него самым обыкновенным