— Вендиго? – с сомнением повторила Наталья, — тот самый что ли?
— Можно подумать, тебе это название знакомо?
— Знакомо, — веско ответила жена гнома, — я Стивена Кинга в отличие от некоторых читала, — она с чувством превосходства поглядела на супруга, — и посему в теме. Только не возьму в толк, как американский монстр очутился в Поволжье?
— Нас тоже до чрезвычайности интересует тот же самый вопрос, — ответила Арина, — мы проводим расследование, чтобы вывить виновного и предотвратить дальнейшие жертвы.
— Поняла, — кивнула Наталья, — и незачем было тень на плетень наводить. Дурацкая привычка темнить и врать. И ещё, — она серьёзно посмотрела на Снорри, — осторожнее там. Я представляю, насколько опасен вендиго.
Выехали молча. Фёдор попытался поднять всеобщее настроение рассказывая байки про обезьяну, взятую им в кругосветное путешествие с Крузенштерном, но должного внимания зрителей не получил. Зинка отмахнулась, погрузившись в телефон, Арина знала и версию из интернета, и версию Фёдора, поэтому очередная фантазия на известную тему уже не выглядела такой забавной. Зато гном хохотал от души, особенно над залитыми чернилами бумагами в капитанской каюте.
— Даёшь! – он чуть ли не слёзы от смеха утирал, — я сразу понял, что ты – не просто двоюродный брат Ринки, но чтоб прям Крузенштерн!
— А как догадался?
— По мотоциклу и татухам на руках. Уж больно мудрёные, словно национальные. Из понтов такое не делают.
Знакомая дорога оставила позади богатую ферму с обилием сельхозтехники прямо под открытым небом, спустилась с холма, пробежала между двумя берёзовыми рощицами, и на горизонте появился Евдокмовский лес. В отличие от первого раза двор Максима-лесника был тих. Не рвал цепь рыжий взлохмаченный Кныш, не вскукарекивал петух, на их настойчивый стук и зычные окрики гнома никто не вышел.
Тогда Снорри привычным жестом просунул руку в отверстие калитки и открыл крючок с обратной стороны. Входная дверь дома оказалась запертой на большой висячий замок, все жалюзи закрыты изнутри настолько плотно и тщательно, что невозможно было ничего разглядеть внутри.
— Впервые, вижу, чтобы Максик на такой замок дом запирал, — подивился гном, обходя вокруг, — ни машины его нет, ни собаки. Даже его любимые курицы куда-то подевались.
— Может, я замок отстрелю? – предложил Толстой, тщетно пытавшийся открыть старую маленькую форточку.
— Если что, я заднюю дверь с одного пинка вышибу, — повёл плечами гном, — да и скромно молчащая Зинаида от меня особо не отстанет. Она мотоцикл свой одной рукой подняла.
— Ты мне тот случай до скончания веков припоминать будешь? – сощурилась вампирша.
— Здорово же было! Аж завидно. Ну что, давай?
— Господа, — проговорила чародейка, сделав останавливающий жест, — мы не станем вышибать двери и отстреливать замки в чужом доме. Это противозаконно.
— Он же – подозреваемый! – веско заметил Снорри, — и то, что Максим слинял из дома в неизвестном направлении, подозрений наших не снимает, а напротив, укрепляет. Это – раз. Никто не узнает о наших, — он кашлянул, — самовольстве и превышении полномочий. Это – два.
— Нет, — Рина проявила твёрдость, — подозрения не доказывают вины. То, что он живёт у Евдокимовского леса и работает лесником не даёт нам права нарушать целостность его жилища по одному лишь подозрению. Законы Российской империи не на нашей стороне. Если есть запал, давайте осмотрим двор и надворные постройки.
Осмотр, проведённый участниками расследования безо всякого энтузиазма, не добавил ничего особенного. Обнаружились следы внедорожника, место содержания кур, поленница дров для бани и летний душ, сооружённый в маленькой будочке с канистрой на крыше. Мечтам Фёдора о нахождении следов хранения и переработки конопли не суждено было претвориться в жизнь.
— Впечатление такое, что наш клиент сбежал, — подытожила осмотр чародейка, — собрался и покинул деревню.
— Чего это вы тута шастаете? – раздался ворчливый старческий голос, и по дорожке двора к ним приближалась воинственно настроенная старушка с вилами в руках, — а ну поли прочь, фулиганы!
Она угрожающе замахнулась вилами.
— Пока полицию не вызвала!
— Госпожа, — Фёдор вышел вперёд и поклонился с безукоризненным изяществом аристократа XIX века, — я восхищён вашей силой духа и природной храбростью, — последовал ещё один поклон, — но вы нас неправильно поняли.
— Ты мне зубы, красавчик, не заговаривай! – воскликнула бабка, но тон её стал гораздо менее воинственным, — отвечай, как на духу: на кой ляд к Максиму Петровичу на позьмо полезли?
— Так и полезли, потому как о нашем друге Максиме Петровиче беспокоились сильно, — Толстой скроил тревожную гримасу, — телефона у него нет, даже проводного, приехали – никого, собаку и