— На счёт помощи я явно погорячился, — узкая рука с длинными пальцами осторожно опустилась на плечи девушки.

В доме чародейка осмотрела спину Толстого: её пересекали четыре глубоких кровоточащих царапины. Она под остервенелое шипение залила их перекисью водорода.

— Словно водкой! – ругался граф, — в моё время водку лили, примерно так же больно было! Только тогда по крайней мере половину в качестве обезболивающего внутрь принимали.

— Терпи, казак, — вспомнилась девушке поговорка, с которой бабушка Паша безоговорочно заливала йодом все многочисленные порезы, царапины и ссадины маленькой Ариши, — атаманом станешь!

К её удивлению, кровь и не подумала сворачиваться. Она продолжала течь. Вызывать скорую помощь было просто нельзя: как объяснить приехавшим медикам происхождение странных царапин на спине пациента, да и наличие самого пациента, появившегося на свет в 1782 году от рождества Христова. И это всё, не беря в расчёт светящейся мертвенным светом дохлой лошади во дворе. От испуга любимая кобылка Фёдора совершенно утратила сходство с японским мотоциклом и то жалась к стене, рядом с которой была привязана, то грызла удила и рвалась умчаться, куда подальше. Оставалась Зинаида.

Чародейка взяла телефон.

— Не спишь? – задала она самый глупый вопрос, который только можно задать человеку после полуночи.

— Уже нет, — насуплено ответила вампирша, — и ты, как я вижу, тоже. Что стряслось?

— На нас напало Лихо. Фёдор по спине получил. Кровь не могу остановить, — коротко, по существу, докладывала чародейка.

— Перекись дома есть?

— Есть. Залила, не помогает.

— Еду, — коротко сказала Зинаида и отключилась.

Фёдор лежал на диване лицом вниз, а Арина принесла рулон бумажных кухонных полотенец и вытирала кровь.

— Что с тобой во дворе было? – спросил Толстой, поморщившись от боли. Он пытался улечься поудобнее.

— А как это выглядело? – вопросом на вопрос ответила Рина.

— Можно подумать, у меня было время по сторонам глазеть! Стояла, как столб, глаза стеклянные, потом зачем-то побрела к кустам шиповника. Испугалась что ли?

— Нет, — покачала головой чародейка, — Лихо или кто там ещё на меня какой-то морок навёл. Тоска навалилась – хоть в петлю лезь. Всё безразлично стало, и до того одиноко и жалко себя, что сказать не могу!

— А ведь баллончики против клещей на него не подействовали, — проговорил Толстой, — ну, глаза слегка обожгли, и всё. Что с этого мы имеем? Либо способ – merde, либо чудовище – не лихо.

— Либо одно из двух, — пошутила Рина.

Зинаида приехала очень быстро, осмотрела царапины.

— Похоже, у вашего нелиха на когтях какой-то яд был, — прищурилась она, — поэтому и кровь не свёртывается, — она облизала палец, испачканный в крови Фёдора, — какой яд определить не могу.

— И что делать? – Толстой, поморщившись, от боли повернул голову в сторону вампирши, — что делать будем?

— Отправим тебя в духовный план, — подумав, заявила Зинаида, — ты же – суть существо духовное, посидишь пару часиков, к утру материализуешься и будешь, как новенький.

— А после опять в кипяток? – вскинул смоляную бровь Американец, — хорошо, что в момент предыдущего вызова на мне сапоги были!

— Кипяток? – вампирша вопросительно поглядела на Аринку, — выходит, вы, юная леди, садистскими заклятиями пробавляетесь?

Чародейка смутилась, её призыв героической души был самым первым ритуалом в жизни, она сама не ожидала, что стихии, к которым она обращалась, выльются в закипевшую ключом воду в серебряном бабушкином тазу. Рассказ про мороженую мойву, перо и сожжённые волосы произвёл впечатление даже на Американца, который попал только на завершающий акт действа.

— Нет, — уверила чародейка, — с рыбой только в первый раз. Ты сам можешь ходить туда-сюда по собственной воле, — она закрыла Волшебную книгу.

Фёдор был отправлен в духовный план, а вампирша проговорила:

— Хоть чаем напои, раз среди ночи подняла. И с лихом, которое вовсе не лихо оказалось, тоже много вопросов.

Девушки отправились на кухню.

— Меня вчера Годаев сообщениями забросал, — сказала Зина, забирая из рук чародейки чашку с чаем, — очень интересовался, как продвигается расследование убийства его сотрудника, и когда будет ликвидирована опасность проведения «Вавилонского бурелома».

— И что ты ответила?

— Послала далеко и надолго, — засмеялась собеседница, — порекомендовала не приставать к занятым людям и терпеливо дожидаться результатов.

— Терпеливо – это не про гнома, — Рина подумала и взяла печенье, — мне показалось, что среди достоинств Снорса Годаева терпение не числится.

— У него особый интерес к этому делу. Кира.

— Что Кира? – не поняла чародейка.

— Проблема в том, — лениво проговорила Зинаида, вытаскивая из кармана сигареты, — что Кира – бывшая гнома, так сказать, прошлогодняя модель. Сначала у Годаева с ней роман был, и Кира Наталью – свою ближайшую подругу, от