Собрались быстро. По дороге были куплены баллончики «Клещевина», вампирша перебрала несколько, прежде чем в составе обнаружилось нужное вещество, и запаслись пакетиками борной кислоты.
Два мотоцикла промчали через мост и поехали по знакомой дороге в Евдокимовку. Они доехали до поляны, где Лихо остановило бедного Кудряшова и выковыряло его из машины.
— Дальше лучше пешком, — проговорила вампирша, — я помню, по каким неудобьям на пришлось пробираться в прошлый раз.
Она вытащила из своего рюкзачка баллончики и пакеты с кислотой, раздала каждому.
— Проверьте на всякий случай, что хорошо пшикается, — она повернула баллончик в сторону кустов и нажала. Из сопла вылетела вонючая струя, и вампирша осталась довольна.
Рине дорога к болоту на этот раз показалась короче, чем накануне. Наверное, потому что теперь девушка представляла, куда нужно идти. Поляна выглядела точно также, только на знакомом месте между деревьями сушилась туша коровы, а шкура, рога и копыта валялись внизу, привлекая полчища мух.
— Видать человек ему не попался, пришлось довольствоваться говядиной, — бросил Фёдор, поглядев на проделки Лиха, — ну и где ты, sors, salaud, arrête de te cacher!
— Думаешь, по-французски тебя ублюдок лучше поймёт, и тут же выйдет? – повернулась к Толстому Зинаида, которую в детстве родители угнетали иностранными языками, — ты, Алеут, явно преувеличиваешь образованность русского кондового жителя лесов и болот!
— А-а-а, — заорал парень, что было мочи, — вы-хо-ди!
Арина с Зинаидой последовали его примеру, но на их крики никто из болота так и не появился.
— Давайте болото морщить и его лиховское племя корчить, — вспомнил Пушкина Фёдор.
— Хорошая идея, — вампирша подняла упавший обломок ветки толщиной с телеграфный столб и лихо зашвырнула в болото. Деревяшка взметнула ряску и какие-то водоросли, но Лихо и не думало показываться.
— Брошено, прямо скажем, средне, — прокомментировал Толстой, обходя поляну в поисках подходящего метательного снаряда.
— Сейчас поглядим, насколько далеко ты забросишь! – Зина зашвырнула вторую ветку, подальше первой.
Фёдор только кивнул, он уже вытаскивал поваленный ствол средних размеров, наступил на него ногой, с хрустом обломил то, что когда-то являлось кроной. Легко подхватил, раскрутил и метнул почти параллельно поверхности. Ствол полетел и подобно тому, как мальчишки пускают блинчики плоскими камешками, несколько раз отскочил, взбаламутив гладь Старичного болота, потом плюхнулся далеко впереди. Но и это не возымело ровным счётом никакого действия. Вокруг царила тишина летнего предвечерья.
— В прошлый раз оно среагировало, когда мы сняли труп Кудряшова и хотели унести прочь.
— Я отказываюсь таскать туши освежёванных коров! – поднял руки Фёдор, когда две пары красивых женских глаз вопросительно уставились на него, — даже не просите и не уговариваете.
— Ладно, — усмехнулась вампирша, — обойдёмся без чистоплюев, своими силами, — попробую подпрыгнуть и порезать распялки, хотя, — она прикинула, — высоковато на этот раз.
— Подожди, — остановила её Рина, — чародейка я, в конце концов, или нет?
Ей вспомнилась бабушкина приписка в Волшебной книге, где Прасковья Григорьевна советовала не бояться и пробовать колдовать.
— Попробую сжечь эту несчастную корову ко всем чертям! Пускай голодным в своём болоте сидит!
Она закрыла глаза и представила, как в районе солнечного сплетения начинает разгораться огонь. Почему-то огонь ей привиделся не костерком или газовой горелкой, а оранжевой шаровой молнией размером с кулак. Шар огня начал медленно вращаться, постепенно меняя цвет от густой закатной красноты к более светлому, побелел и начал отдавать в голубизну. Боль при этом почти заставила чародейку согнуться пополам. Она замкнула магические цепи на кисти рук, и, когда боль от жара почти затмила разум, выплеснула весь жар через ладони в сторону подвешенной туши. От души надеясь, что лесного пожара от сего деяния не случится. Из рук чародейки вылетели струи слепящего белого пламени и охватили висящую корову. Туша весело загорелась, рухнула на траву и за пару минут обуглилась.
Рина с одной стороны чувствовала облегчение и удовлетворение от прекрасно сделанного колдовства, а с другой – у неё саднило ладони. Огонь опалил их до волдырей.
— Merde! – воскликнул Фёдор, взглянув на Аринины руки, — лучше б я отстрелил!
— Поздно пить боржоми, когда с почками попрощался, — заметила вампирша, — я не стану напоминать, что тебя просили, а ты гордо отказался, ибо возжание с коровьими трупами – унижает твое достоинство полковника Преображенского полка государя императора. Правильно, пусть девка ожоги получит. Это ведь на достоинстве полковника никак не скажется!
— Прости, — проговорил Фёдор, — сильно больно?
— Да нет, ничего, — проговорила Рина, еле сдерживая слёзы.
— Я, конечно, не специалист, сказала Зинаида, — но, может, попробуешь себя подлечить?
— Ни себя, н