— Ну, рассказывай, как началась трудовая неделя? – Эни небрежным жестом перекинула за спину локоны, — что произошло интересненького?
— Если тебя заинтересует труп в саду графини Сакэда, приготовься слушать.
— Опять Сакэда, — всплеснула руками Доротея Призм.
Она подлила воду в тушащееся овощи, накрыла крышкой сотейник и уселась за стол, — нет, этот род определённо притягивает к себе скандалы. Надеюсь, несчастье случилось не с леди Элеонор?
— Нет, — ответила чародейка и без подробностей поведала об убийстве.
— Вот и славно, — вынесла вердикт квартирная хозяйка, — конечно, кухарку мне тоже жаль, но бедняжка леди Элеонор! Такая красавица, и такая печальная судьба, — она грустно покачала головой, — в молодости она была законодательницей моды в Кленфилде. Помню, у неё волосы были такого необычайно красивого золотистого оттенка. Ни дать, ни взять – деревенское сливочное масло. И знаете что? Все модницы Кленфилда принялись красить волосы в тот же цвет. Что греха таить, я тоже красила, — Доротея Призм вздохнула с лёгким сожалением о безвозвратно ушедших днях молодости, — в то время о скандале с Сакэда вся столица болтала. Сэр Чарльз, тогда ещё молодой и рано овдовевший, страсть как увлёкся какой-то артисткой. Циркачкой или певицей, точно уже не помню. Собственно, подлинных подробностей тогда никто и не знал. Ведь в газетах писали: «Граф С. Объявил о помолвке с госпожой Х». Ходили тогда упорные слухи, будто Сакэда тогда даже из семьи уходил, настолько любовь его захватила. Самой королеве Арисе пришлось вмешаться и уговорить сэра Чарльза на брак с первой придворной дамой. И, само собой, Королевское приданое не последнюю роль сыграло – финансовые дела дома Сакэда в упадок пришли. Выгодный брак решил все проблемы. Леди Элеонор сказочно хороша была в наряде невесты, все подходы к храму, где церемония проходила люди с самого утра запрудили. Мы с мужем тоже ходили. Очень уж хотелось тогда золотоволосую красавицу своими глазами увидеть. И вот теперь у бедняжки – леди Элеонор опять несчастье. Недавно любимого супруга похоронила, теперь это! За какие грехи на женщину обрушивается столько несчастий? Как она перенесла очередной жестокий удар судьбы?
Квартирная хозяйка говорила о незнакомых людях с привычной фамильярностью, словно речь шла о её родственниках или по крайней мере хороших знакомых. Чародейка заверила, что с графиней Сакэда всё в порядке.
— И всё-таки это – пикси, — широко раскрыв свои чёрные глаза, сообщила Эни Вада, — пикси существуют, просто Кленовая корона замалчивает обо всех проявлениях Неблагого двора в нашей жизни. И делают они это из чисто политических соображений.
— Откуда выплыло сие идиотское мнение? – Рика напилась кофе, а творожники у госпожи Призм удались на славу, и последнее, чего не доставало чародейке в данный момент – это политической дискуссии.
— Об этом во многих газетах пишут, — чуть обиженно ответила Эни, — и госпожа Карлайл тоже так считает. Её муж собирается в Парламенте поднять вопрос о пересмотре отношения к проявлениям маленького народца и добиться финансирования всестороннего изучения данного вопроса.
— Здорово! – воскликнула Рика, не хватало ещё, чтобы шарлатаны и бездарные маги проедали деньги Короны, исследуя вопросы, которые давным-давно изучены и закрыты.
— Изучены, говоришь? – не сдавалась подруга, — кто может гарантировать добросовестность, беспристрастность и неподкупность чародеев, проводивших данные исследования? Ещё в прошлом веке оппозиция утверждала, будто клан Каэда продался Неблагому двору! Можно подумать, они легко разрешат признать его существование!
— И то верно, — поддакнула госпожа Призм, — всегда достаточно света, для того, кто хочет видеть, и достаточно темноты, чтобы те, кто не хотят прятали от себя нежелательную истину.
— Вот и сидите на свету, сколь вашим душенькам угодно, — Эрика прекрасно осознавала, что убедить собеседниц ей не удастся, — я пошла к себе. Спорить на научные темы с обывателями, черпающими сведения из жёлтых изданий – себя не уважать.
К середине дня вторника Вилохэд получил приглашение немедленно явиться в Кленовый дворец. Всю дорогу он размышлял, чем он обязан столь внезапному и весьма категоричному приглашению, отчего чуть не столкнулся на своём магомобиле с извозчиком, вывернувшимся из-за угла на бульваре Увядающих роз.
— Объясните мне, Окку, — кто дал вам право беспокоить уважаемых людей своей несвоевременной активностью? – тёмные прямые брови короля Элиаса сошлись в одну линию. Это означало, что его величество сердит до чрезвычайности, — лучшие мужи Кленфилда собираются в закрытом клубе, дабы отдохнуть там от трудов праведных, восстановить силы, потраченные на сложные политические и экономические решения, отрешиться на время от неустанного беспокойства о гражданах Артании. Вы же, граф, лишаете их этого заслуженного и не особо продолжительного отдыха своими неуместными, порой