— Хорошо, — сказал Вилохэд, вставая, — нам нужно осмотреть кабинет вашего покойного мужа. Вы разрешите нам сделать это?
— Естественно, вы в праве распоряжаться в моём доме по своему усмотрению. Ключ от кабинета найдёте на общей связке. К нему ещё высушенный хвостик зелёной ящерицы прицеплен.
Глава 6. СТАРЫЕ ИМЕНА, НОВЫЕ ФАКТЫ
На кухне горничная Хана пила чай. При виде представителей Службы дневной безопасности и ночного покоя она дёрнулась, чтобы вскочить, но осталась на месте, отхлебнула большой глоток, поперхнулась, закашлялась.
— Нашла, — Рика отцепила уже знакомый ключ с железного кольца.
— Зачем он вам? — любопытная горничная привстала, вытягивая шею.
— Осмотр места преступления, — небрежно бросила чародейка.
— Но ведь вы там были уже, — неуверенно проговорила девушка и почему-то воровато посмотрела на входную дверь.
— Тогда кабинет ещё не являлся местом преступления, — сказал Вил, — мы не знали, что Сэру Монси убили именно там. Когда вы пришли убираться, ничего странного вам в глаза не бросилось?
— Странного? — Хана вытерла вспотевшие ладошки о фартук. Она наморщила лоб, демонстрируя прикладываемые умственные усилия, — вы это про что?
— Про мебель не на своих местах, открытые створки шкафов, предметы, которых в кабинете раньше не было.
Глаза Ханы подозрительно забегали.
— Подвеску я господину коррехидору ещё давеча отдала, — зачастила горничная, — как нашла, так сразу и отдала. А что, зачем мне чужое добро? Чё касаемо мебели или каких других предметов, ничего необычного или примечательного не углядела.
— Вещей убитой на полу не было? — Рика надела очки и взяла блокнот.
— Каких-таких вещей? Её ж в ночнушке убили. Не было там ничего, клянусь всеми богам удачи вместе, ничегошеньки не было, одна эта свинюха дурацкая под столом валялась. Сперва-то я и её не заметила, а после подняла. "Странное дело, — говорю себе, — откудова это тут взялось?" В карман прибрала, а после вам сама отдала, вы даже меня не спрашивали ни о чём.
— Про оберег из Храма плодородия мы уже поняли, — остановила многословие горничной Рика, —нас интересует пуховая эшвильская шаль и тапочки кухарки.
— Эшвильская шаль? — по своему обыкновению переспросила кухарка, и эта её манера уже начала прилично раздражать чародейку. То ли девица отличалась определённым тугоумием, то ли выигрывала время, чтобы обдумать ответ, — отколь у простой кухарки возьмётся модная дорогая вещица? Небось всю жизнь в деревенском шерстяном платке проходила, а тут, извольте видеть, эшвильская шаль! Не видала я этой шали, ни разочка, пока она жива была не видела. Хоть бы для смеха надела. И тапочков еёшних там тоже не было. У Сэры нога была — будь здоров, какая большая была, обувка такого размера от взгляда просто так не затеряется. Не было тапочек в кабинете, вот вам и весь мой сказ.
— Понятно, — проговорил коррехидор, его раздражал пронзительный и писклявый голос горничной графини Сакэда, — мы тебя поняли.
— Но я считаю своим долгом напомнить, — со всей возможной серьёзностью заявила чародейка, — всяческое утаивание и злонамеренное искажение фактов рассматривается как препятствование проведению следствия и карается по всей строгости артанских законов.
Небольшие глубоко посаженные глаза девушки раскрылись на всю ширину.
— Что вы, что вы, мистрис чародейка, никогда! Ни за что! Я — девушка честная, мне подобное даже в голову прийти не могло. Я с вами, ну прям, как на духу. Ну как перед папенькой с маменькой!
— Это ты загнула, — поморщился коррехидор, а Эрика просто окинула горничную графини уничижительным взглядом.
Нет, всё-таки жаль, что в современном обществе начисто утрачено почтительное отношение к некромантам!
Повторный осмотр кабинета не принёс ничего нового. Магия ощущалась самую чуточку, зеркало Пикелоу шелохнулось совсем чуточку, похоже, осенью ставили защиту от мышей и моли. Коллекция амулетов в шкафу давно разрядилась.
— Занятное местечко, — проговорил Вилохэд, оглядывая кабинет сэра Чарльза, — хозяин-то оказывается был эстетом.
Эрика подняла голову. Она ползала под столом в надежде найти новую улику. Коррехидор же остановился возле курительного столика.
— Три сорта табака, причём весьма дорогого, — он продемонстрировал чародейке банку с крышкой в виде головы канюка, — такой и мой отец курит.
— Удивительно, — усмехнулась чародейка, вылезая из-под стола, — вредные привычки ещё оказывается ещё и стоят не дёшево.
— Курительные трубки и качественный табак — разорительное удовольствие, — коррехидор переключился на трубки, размещённые на специальной подставке, — сам я не курю, но отец и братья курят. Одна такая вещица ручной работы, — он показал Рике трубку, инкрустированную перламутром и серебром, — запросто потянет на два в