— Да, — кивнул головой преступник, — я прокололся и прокололся при том самым банальным образом. Сначала уронил стул, выходил из комнаты, а этот детектив-любитель тут как тут. Пришлось сделать вид, что обронил монетку и случайно оказался у двери пустующей спальни. Он обрадовался, что увидел меня, и попросил убраться. Прошёл слух, что Сюся тем вечером по комнатам парней рейд делать собиралась. Чтобы не вызывать лишних подозрений, я согласился. И знаете, что предпринял этот проныра-Кензи?

— Мы догадываемся, — ответил Вил, — он обнаружил ваш тайник.

— Если бы я только догадался устроить тайник! — махнул рукой Хикару, — мне не было нужды прятать яталь в пустующей комнате. Просто стояла между кроватью и креслом коробка. Её-то мой бывший сосед и нашёл. Потом целое представление устроил, прямо как во второсортном спектакле про частного детектива: угрожал разоблачением, ещё с дуру деваху свою приплёл. Я был в отчаянии.

— Настолько в отчаянии, что решили убить двоих молодых людей? — поинтересовалась чародейка.

— У меня не осталось выбора.

— Ну, с не совсем удачной инсценировкой двойного самоубийства-гэнроку мне более или менее всё ясно: ночь, смотровая площадка, бутылка коньяка, записка в кармане, долженствующая ввести в заблуждение администрацию Кленового института и тупой королевский сыск.

— В чём я просчитался?

— В том, что магией мы легко определили, как именно падали убитые, — это раз, — начал коррехидор в своей обычной манере, — и стихотворение Акомацу Кё. Обе жертвы учились слабо, и уж точно не проявляли никакого интереса к толкованиям классической артанской поэзии. Да и почерк Кензи более походил на каракули, нежели на ту изящную скоропись, которой вы записали строки о стонущей оленем осени. Теперь переходим к госпоже Саюси. Что было с ней?

— Она меня шантажировала, — просто ответил Хикару, — со дня на день должна была подоспеть следующая посылка, а Сюся грозилась положить её на стол ректора, если я не найду к вечеру десять рё. Я согласился, как и в первом случае. Потом, сославшись на необходимость взять деньги в банке, вышел в город и купил отраву. Мы ею морге крыс очень успешно морили. Прихватил любимое ею бренди, а остальное дело техники: остатки яталя в бокал, а когда начала отрубаться, отравленное бренди — ей в глотку. Как вы догадались, что она не сама… того?

— Госпожа Саюси в жизни не морила крыс, — поспешила ответить чародейка, которой надоело пассивно слушать, — а потом воронка, которую вы весьма грубо засунули ей в рот оставила характерные ранки. Никаким иным образом убитая их получить не могла. Да, чуть не забыла: спрятанная в шкафу краска для волос предназначалась вам?

— Мне, — кивнул Хикару, — я же — брюнет, вот и приходилось подкрашивать волосы, дабы полностью соответствовать описанию в паспорте. Благо, я собственными глазами видел цвет волос настоящего Савары.

— Значит, все убийства вы совершили из-за боязни разоблачения вашей аферы с документами? — подытожил коррехидор.

— Да, но и торговля наркотиками, вернее обнародование моей роли «мелочишкой» было абсолютно нежелательным, — склонил голову парень, — пришлось пожертвовать Кензи и Андо, дабы избежать разоблачения и тюрьмы, Сюсю — то же самое, плюс — прямая дорога к обвинению в первом убийстве. У меня не было выбора. Можно даже сказать, что это было своего рода самозащитой.

— Выбор есть всегда, — веско сказал коррехидор, — только вы его сделали не тот, что надо. Вы, господин Оси, обвиняетесь в убийстве Ютако Кензи, Майны Андо и Роны Саюси. Незаконной торговле яталем и проживанием в Артанском королевстве по украденным документам. Вы арестованы, Меллоун, наденьте на обвиняемого Хикару Оси наручники и отвезите в коррехидорию. Вашу судьбу решит Королевский суд.

Эпилог

Рика с облегчением покидала Кленовый институт. Тягостная сцена с прощания с господином Саварой испортила настроение, особенно его слова о том, что он, будучи по натуре человеком сурового нрава, никогда не говорил своему младшему сыну, насколько тот ему дорог.

— А теперь вот не смогу сказать ему этого никогда, — горько заметил он, когда они прощались, — не повторяйте моих ошибок. Жизнь скоротечна и может оборваться в любой момент.

Вил попрощался с тёткой, пожал руку несчастному отцу, извинившись за беспокойство, причинённое Королевской службой дневной безопасности и ночного покоя клану Пальмы.

— Поскольку мы успешно завершили расследование, — проговорил он уже в магомобиле, — я, как ваш непосредственный начальник, позволяю вам не возвращаться в коррехидорию и провести остаток дня по своему усмотрению. Составление всех отчётов окладывается до завтрашнего дня. Я доложу его величеству о результатах. Куда вас отвести? — спросил он после паузы.

— Сэр Вилохэд, Вил, — тихо произнесла чародейка, — я бы хотела поговорить.