— Естественно, — заявила госпожа Розеру, — у нас есть контакты всех семей студентов. Во-первых, часть студентов — несовершеннолетние, и перед их родителями мы несём ответственность за жизни и здоровье студентов, оставленных под нашей опекой.

Она потеснила коррехидора за своим столом, извлекла из ящика пухлый ежедневник, полистала его и продиктовала номер магофона семьи Савара.

Для звонка они отправились в кабинет ректора. Но все попытки связаться с родными студента пропали втуне. Номер оказался неработающим.

— Не понимаю, — покачала головой заместитель ректора по учебной части, — может быть, его родные просто переменили номер?

Вил позвонил Тураде и велел навести справки о семействе Савара из города Мира́яга.

Адъютант полковника Окку справился с поручением шефа с похвальной быстротой. Только ответ его удивил не одних только представителей Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя.

— Семья Савара — средняя ветвь клана Пальмы, — докладывал Турада, — проживает не в Мираяге, а на севере, земли их клана граничат с герцогством Оккунари — родными землями вашего сиятельства.

После этого он продиктовал правильный номер магофона главы рода.

— Так Юийчи Савара — древесно-рождённый? — потрясённо воскликнул коррехидор, — быть того не может!

— Нет, нет, ваше сиятельство, — ответствовал его адъютант, — в этом нет сомнений. Пальмовый клан, средняя ветвь, третий сын. Не наследник, ему — двадцать два года. В семье ещё две дочери, обе младшие.

— Что вас так удивило? — спросила чародейка, когда Вил повесил трубку, — то, что они — ваши соседи по землям, или же, что род Савара относится к Пальмовому клану?

— Более всего меня удивило благородное происхождение этого рыжего парня, — последовал ответ, — у меня в голове не укладывается, что древесно-рождённый, да ещё из средней ветви клана, убирался за скромную сумму в комнате товарища.

— Да, да, — тётка Вила тоже покачала головой с видом человека сокрушённого горькой новостью, — я почему-то всегда считала, что он из семьи промышленников. А тут такой позор!

— Что за позор? — продолжала недоумевать чародейка.

— Дорогая невеста Дубового клана, — проговорила госпожа Докэру, а у её заместителя при этих словах слегка округлились и заблестели глаза, — вам простительно маленькое незнание, вы ведь всего несколько месяцев назад вступили под древесный полог дубовых ветвей. Людям нашего круга не пристало трудиться. Сие унизительное, неподобающее поведение. Позор.

— Но ведь Вил служит, вы — работаете, — Рика беспомощно оглянулась, — старшие сыновья Дубового клана тоже служат в армии…

— Вы сказали ключевое слово: «служат», — тётя Сацуки многозначительно подняла палец, — мы можем и должны служить Кленовой корне. Выбрать военную службу или статскую — право каждого. Но вот прислуживать, торговать, работать руками — недопустимо.

— Тётушка, вы, как всегда, идеально описали ситуацию, — чуть улыбнулся коррехидор, — теперь, в свете вновь открывшихся обстоятельств, Савара вызывает ещё больше вопросов и подозрений. Я понимаю, что древесно-рождённый может нуждаться в деньгах, но убираться в чужой комнате! Такой вариант даже в голову не должен был прийти. Давать уроки, заниматься репетиторством — пожалуйста! А вот лакействовать — нет. Настала пора переговорить с Саварой-старшим.

Вил набрал новый номер, и очень скоро он уже разговаривал с отцом подозреваемого.

Казалось, тот не был особо удивлён, что с ним пожелал поговорить верховный коррехидор Кленфилда.

— Я хотел бы спросить вас по поводу вашего сына, Юийчи Савады, — проговорил Вилохэд после приветствия и представления, — не могли бы объяснить, почему…

— Что? — перебил его Савара-старший, — Королевской службе дневной безопасности и ночного покоя удалось что-то узнать? Говорите, не мучьте меня, моё бедное отцовское сердце слишком истерзано.

— Я хотел спросить вас о причине, по которой ваш сын самостоятельно вносит плату за своё обучение и только наличными деньгами?

— Обучение? Наличные деньги? — воскликнул человек, находящийся за многие ри от Кленфилда, — что вы такое говорите! Юийчи пропал три с половиной года назад, и уже полгода как признан умершим.

Коррехидор не нашёлся сразу, что сказать. Он вздохнул, извинился и попросил разъяснить, когда именно и при каких обстоятельствах произошло несчастье. Господин Савара тусклым голосом повторил рассказ, который, как показалось Вилохэду, он проговаривал уже множество раз. Юийчи учился на первом курсе университета в Оккунари, и в возрасте восемнадцати лет во время летних каникул пожелал посетить Империю Алого лотоса с целью продолжения работы над студенческим проектом по истории Артании. Из этого путешествия он не вернулся.