Но и стоять на месте сейчас им было нельзя. Время неумолимо шло вперед. Нужно идти и отвлекать на себя внимание врага, заставить его стрелять по себе, сосредоточить весь огонь в той стороне, куда они сами направятся с лейтенантом. Все это для того, чтобы ребята из группы захвата успешно добрались к своей передовой и передали командованию пленного офицера. А для этого, возможно, придется принести себя в жертву. Но для того и создавалась группа прикрытия, маленькая, на этот раз всего из двух человек. Чья задача сейчас будет стрелять по врагу из автоматов, но не для того, чтобы уничтожать, а для привлечения внимания к себе вспышками выстрелов в ночной темноте.
– Вперед! – проговорил Егор на самое ухо своему командиру, пытаясь заглушить разрезающую воздух пулеметную стрельбу.
Лейтенант наклонился и побежал, пригибаясь к земле. Щукин следил за ним, провожая взволнованным взглядом. Тот в два прыжка преодолел покрытую льдом узенькую, крохотную лесную речушку, один раз проломив ногой ее ледяной панцирь посередине. Потом выскочил на берег и, рассекая редкий, хаотично рассыпанный по округе частокол тонкого кустарника, рванул к еле видневшимся в темноте кочкам. Воспарившая в высоту ночного неба очередная осветительная ракета озарила бегущего лейтенанта, показывая его действия всем, кто мог смотреть в это время в направлении поляны. Офицер упал на снег и моментально замер на месте, пытаясь слиться с окружающей обстановкой и сойти за одну из кочек благодаря своему белому маскировочному халату. Вопреки творившемуся переполоху во вражеском стане, гитлеровцы не заметили его и продолжали обрабатывать пулеметным огнем весь передний край.
У Егора в это мгновение екнуло сердце. Молниеносно он окинул взглядом сектор работы немецких стрелков. Оценил рельеф поляны за редким кустарником, где лежал на снегу лейтенант, грамотно слившийся с окружающей природой. Все получилось. Его не заметили. Действия командира разведчиков, взлет ракеты в небе и направление стрельбы пулеметчиков совпали в доли секунды так, что никто на позициях врага ничего не заметил.
Егор еще раз осмотрел округу. Лейтенант лежал и ждал броска подчиненного в свою сторону. Теперь очередь была за сержантом. Ему также нужно было сейчас быстро преодолеть узкую обледенелую речку, проскочить редкий кустарник, пробежать не меньше тридцати метров и уйти в сторону от командира, чтобы не оказаться с ним на одной линии огня при обнаружении гитлеровцами его действий.
Поляна, куда предстояло бежать Егору, была вытянутой вдоль края болота, кустарник на поверхности которого покрывал обширное пространство, обозначая своим присутствием топи и те места, где можно было хоть как-то идти. Немцы не стали протягивать свою линию обороны по берегу речки, считая это место непроходимым для пехоты даже зимой, создав здесь только одну пулеметную точку для охраны подступов. Болотная топь промерзала только на поверхности, а потому преодолеть ее пешком было почти невозможно. Никто не думал, что хорошо просматриваемая со стороны окопов поляна, усеченная природой двумя речками, одна из которых впадала в другую, густым лесом и обширным заболоченным участком будет использована для отхода разведчиками. Уходить по ней было губительным делом для любого человека, даже для подготовленного и дерзкого бойца.
Но выбора у них не было. Группа захвата с пленным шла другим маршрутом, почти прямо вперед, вдоль русла речки, прячась в заснеженных зарослях ее берегов. Егор с лейтенантом должны были уходить в сторону от нее, намного левее, демонстрируя все свои действия, подставляясь под огонь, отвлекая внимание передового охранения от своих товарищей. Длинная, вытянутая поляна должна была завершиться дальше и правее выходом к укреплениям родной дивизии. Только этот коридор становился дальше намного у́же. Болото делало его нешироким, обводило его контур и лишало уходящих от смерти разведчиков маневра.
В противовес единственному выбору оставалось только полное самопожертвование в том случае, если бы они приняли бой во вражеских траншеях. Ворвались в них и стали поливать огнем всех и каждого на своем пути. Итоговое решение было другим, но все равно крайне рискованным и опасным. Огонь врага нужно было вызвать на себя и создать видимость отхода, притвориться теми, кто уносил с собой пленного немецкого офицера.
Егор медленно привстал, принял боевую стойку, направил вперед автомат. В паре десятков метров от него, в окопе, работали два вражеских пулеметчика, один из которых поливал огнем свой сектор обстрела, обводя его длинными трассирующими очередями, а другой помогал подавать патронную ленту. Едва разведчик увидел их, как пулемет замолчал. Его перв