— Да, поговорим! Но условия будут мои, раз уж ты пожаловала в гости.

Он взял со стола, на котором варил зелья, какую-то склянку и подошёл к Тие. Одним движением вылил всё содержимое ей на голову. Чародейка задохнулась не от возмущения, а от невероятно едкого запаха.

Колдовская жидкость впитывалась в волосы, одежду, кожу. Повалил розоватый дым, казалось, Тия горела. Но она ничего не чувствовала, будто спала — зелье погрузило в непрошенное забытьё.

Постепенно дым рассеивался, и вместе с этим Тия приходила в себя, ощущая себя совершенно беззащитной. Она открыла глаза и пискнула:

— Я гооолааая?!!!!!!

Визжать так, как тогда с разбойниками, не получилось. Казалось, дым у неё забрал всё — и голос, и магию, и одежду. Она стояла обнажённой перед мужчиной, который весело пялился.

— А ты ничего, смотрю. Зря под балахонами такую красоту прячешь. Вот и пухнешь у себя от одиночества.

Тия хотела взвыть, но вместо этого зарыдала. Её жёсткость и сталь унесло вместе с дымом тоже. Сейчас она была просто маленькой беспомощной девочкой, которая безудержно рыдала и от стыда, и от собственного бессилия. Не так она представляла продолжение отношений с Пьером. Не так она хотела сбросить одежды перед мужчиной. Да, вообще она об этом ещё не думала. Вместо доказательств своего могущества она продемонстрировала невероятнейшую тупость. Тут не то, что раньше несовершеннолетней не сделают, тут до конца жизни насмехаться будут. Если узнают…

В глазах Тии загорелся зелёный огонь.

— Я мечтала об этом с первого дня нашей встречи, мой милый, — заговорила через слёзы она. — Я бросила всё, чтобы отыскать тебя. Чтобы слиться с тобой воедино, а ты держал дистанцию. Не подпускал меня.

Девушка как бы невзначай подергивала бёдрами и то и дело поднимала руки к волосам, чтобы грудь смотрелась эффектнее. Она то поворачивалась спиной, демонстрируя бесподобную попу, то выставляла напоказ грудь. И по чуть-чуть приближалась к принцу, вкрадчиво шепча:

— Я хочу чувствовать твои руки на мне, твои губы. Как твой язык проникает в меня, как ты проникаешь!

Она говорила томно, облизывая пересохшие губы. Эх, не умела она соблазнять мужиков. Столько полезных навыков приобрела, а это дело не освоила. Но вот она уже стояла вплотную к Пьеру, чувствуя напряжение в его теле. Он хотел её! Страстно!

— Давай ты исполнишь мою мечту, — томно выдохнула она, кусая его за мочку уха.

— Почему ты не делала этого в избушке? — еле выдавил он. — Так это же был не ты, милый, — Тия захлопала зелёными глазами. — Я всё ждала, когда ты придёшь, настоящий. А ты… подсовывал вместо себя. Кого?

— Да, так, — смутился Пьер, а Тия всё настойчивее слюнявила ему ухо. — Он был мне должен!

— Думаю, расплатился должник сполна, — захихикала Тия и, наконец, почувствовала его руки на своём теле. — Дааа, — выдохнула она, — только не останавливайся! — и впилась в его губы.

Глава 17, в которой Тия и Пьер меняются местами

Тия, совершенно одетая, сидела на голом Пьере, заломив его руку за спину. Она бесновалась: царапала его, выдёргивала волосы, плевала, наколдовывала пиявок и всяких других мерзких тварей, которые облепляли его тело. От ругательств, которые она извергали, даже у стен вяли уши.

Поцелуй, как и было задумано, сделал своё дело — вся зачарованность, наложенная ухажёром, с Тии слетела мигом, а к ней вернулась сила, подогреваемая ненавистью и яростью! Вот она тут устроила, так сильно разбушевалась, что и не заметила рассвета. Когда солнце уже недвусмысленно заглянуло в окна, она опомнилась — ей не месть была нужна, а информация:

— Либо ты сейчас добровольно делаешь скрин всего, что знаешь, либо у тебя отсохнёт мужское достоинство, язык узлом скрутится, и глаза только мглу станут видеть. Язвы от пиявок по всему телу останутся на всю жизнь, будут чесаться и напоминать всех людей, кого ты обидел. Ну?

Она с силой потянула его за волосы к себе. Пьер со слезами умолял не держать на него зла:

— Это магия такая, — стенал он. — Я просто не смог сориентироваться, как защититься от тебя. Ты ж такая сильная! Я боялся смерти.

— А теперь будешь бояться жизни, — Тия не намеревалась быть милосердной.

— Но когда я увидел тебя обнаженной, то уже не смог совладать с собой. Ты так на меня подействовала. Я теперь о тебе буду мечтать днями и ночами, — молил принц.

— Скрин! — приказала Тия. — Я не лишаю тебя памяти только потому, что она нужна мне. Скинешь не полный, из-под земли достану. Твоя нить в моих руках, помни об этом каждый миг своей никчёмной жизни.

Ещё через пять минут Тия вылетела из этого дома под покровом невидимости.

Спустя полчаса чародейка была в гостинице и, забравшись в окно, застала рыдающего Брута перед своей кроватью.