— Конечно, ужин! — в нетерпении крикнула Тия. — А то ванну сгрызу от голода.

Портье — совсем молоденький мальчишка, лет пятнадцати на вид — позволил себе расплыться в улыбке.

В ресторан Тию и Брута препроводил бравый мужчина, вызванный колокольчиком. Он находился за стойкой портье. Пришлось пройти метров десять по коридору, и Тия радостно потёрла руки. Наконец-то!

Ресторан гостиницы поражал великолепием. Конечно, это был не дворец, но и не те забегаловки, в которых приходилось столоваться по дороге. Здесь была роскошь. Потолки с позолоченной лепниной, большие хрустальные люстры с горящими в них свечами, отражающиеся в зеркальных панелях стен. Официанты в строгих фраках и белых перчатках бесшумно скользили между столиками, накрытыми тяжёлыми скатертями и сервированными изысканной посудой. Каждое блюдо, подаваемое на стол, было настоящим произведением кулинарного искусства — от нежнейшего фуа-гра с трюфелями до сочного стейка, политого дорогим винным соусом. Каждый глоток редкого вина из обширной винной карты был подобен восхитительному путешествию по винным регионам заморских стран. Атмосфера роскоши, утончённости и безупречного сервиса создавала ощущение пребывания в другом мире. Хотя Брут здесь жрал также, как везде, будто в обыкновенной забегаловке. Лишь это немного оттеняло восторг Тии от места, куда она попала. Зато она благословляла тётушку, которая снабдила её большим количеством золотых этой местности. Она думала, что ей их и во век не потратить. Но в таком месте — это плёвое дело, как поняла Тия, когда ей принесли счёт.

Ещё в голову то и дело лезли кусачие мысли — они впивались в тело подобно блохам: «Почему маменьке на все это было наплевать? Почему она, как показалось Тие, обрадовалась её решению ехать сюда? Почему её не предупредили об опасностях?» Почему… почему… почему… тысячи почему недолюбленной девочки, которая строит из себя невесть кого в единственном желании, скрываемом от себя самой, добиться расположения и похвалы маменьки. Не зря тётушка Лия не хотела её сюда пускать.

Глава 14, в которой Тия решается колдовать

Леди Пу в сопровождении Брута с любопытством огляделась, впервые ступая по мощёным улочкам древнего города — самой настоящей столицы — вечером следующего дня. Только к вечеру она решила выбраться из покоев и то, благодаря невероятной силе воли. Не хотелось. В номере на четвёртом этаже было всё, что нужно для счастливой жизни, а внизу наконец-то кормили.

Пришлось не раз напомнить себе, для чего она здесь, и поуговаривать себя, а потом убедить, что расслабляться нельзя.

И вот они в городе. Гуляли уже пару часов. Здесь всё казалось столь непривычным и чуждым её привычному укладу жизни в лесу и деревенским нравам. Дома с островерхими крышами, увитые плющом, нависали над узкими проходами, словно готовые оберегать суетливую городскую жизнь от любопытных взоров. Ароматы свежеиспеченного хлеба, пряностей и дымка от очагов кружили голову, напоминая о простых радостях бытия.

Тия заметила, как местные жители с любопытством посматривают на её пёстрые одежды и странные манеры. Она решила воспользоваться случаем и поближе познакомиться с нравами этих простых, но гостеприимных, как казалось, людей. Её взор остановился на таверне с резными ставнями, из которой доносился звон кружек и раскатистый смех. Решительно расправив плечи, Тия, схватив Брута под руку, направилась туда, исполненная решимости познать все тайны этого удивительного места. Потом также решительно оттуда вылетела.

— Ох, — причитала она. — Будто снова в деревню попала. Воняет, сквернословят, пьют, как не в себя. А ты видел, как на меня хозяин посмотрел?

Брут промычал:

— Тааам вкусно пахло.

— Видел его взгляд?

— Я видел баранью ногу, точнее ножищу, а не те малюсенькие косточки, что нам носят скупердяи там, где мы поселились.

— Он смотрел на меня, как на дойную корову! — заявила Тия.

— Тебя доят похлеще в «Золотом льве». Я видел счёт, — поднял вверх могучий палец Брут.

Тия хлопнула по нему, смеясь:

— Зато там чисто и уютно. Все смотрят в пол, а не оценивают размеры кошелька.

Брут не соглашался:

— Чего им оценивать? Они знают, что ты оставишь всё!

— Боишься тебе ничего не достанется?

— Боюсь, что тебя разденут догола. Хотя… — он хитро прищурился, — если в настоящей твоей форме, то я бы посмотрел.

Тия в сердцах хлопнула его веером, а он подхватил её руку, которая терялась в его лапище, и нежно поцеловал сморщенные пальчики. Чародейку бросило в жар.

К концу первой недели Тия была вынуждена согласиться, что Брут прав. Новой информации она так и не получила, а кошелёк исправно открывала.