Я должен подчеркнуть, однако, что некоторые люди, пережившие кПТСР в своих семьях, испытали такой уровень предательства своими родителями, что требуется очень много времени, чтобы они могли довериться другому человеку для восстановления межличностных отношений (если у них это вообще получится). В этом случае близкие доверительные отношения можно в значительной мере восстанавливать с помощью любимого домашнего животного, книг и терапевтических веб-сайтов.
В этой книге описан комбинированный, мультимодальный подход к лечению кПТСР. Он ориентирован на самый распространенный тип кПТСР, который чаще всего случается при взрослении в семьях, где присутствует высокий уровень разных форм насилия и неглекта — игнорирования или отсутствия действий, необходимых для удовлетворения нужд здорового развития ребенка. Таким образом, эта книга описывает путь восстановления от того ущерба, который возникает, когда вы проходите через травмирующее насилие (абьюз) и отвержение самыми близкими людьми. Насилие и неглект могут происходить на словесном, эмоциональном, духовном и/или физическом уровнях. Более того, особенно травмирующим является сексуальное насилие. Я убежден, что у нас настоящая эпидемия, судя по количеству таких травмирующих семей. На сегодняшний день расчеты показывают, что одна из трех девочек и один из пяти мальчиков подвергаются сексуальному насилию до того, как станут взрослыми, а недавняя статистика от Kim Foundation показывает, что у 26% американцев старше 18 лет диагностировано психическое расстройство.
Когда насилие или неглект происходят в достаточно тяжелой форме, любая их категория может вызвать кПТСР у ребенка. Это случается даже в случаях эмоционального игнорирования, если оба родителя действуют заодно, как мы увидим в главе 5. Тяжесть кПТСР соответственно усугубляется, если насилие и игнорирование по отношению к ребенку являются многоуровневыми.
Определение комплексного ПТСР
Более тяжелая форма посттравматического стрессового расстройства кПТСР отличается от известного травматического синдрома пятью наиболее выраженными компонентами: эмоциональными регрессиями (флешбэками), токсичным чувством вины, пренебрежением своих интересов и потребностей, безжалостной внутренней критикой и социальной тревожностью.
Эмоциональные регрессии (флешбэк — “вспышка, кадр из прошлого”) являются, возможно, наиболее яркой и характерной чертой кПТСР. Люди, перенесшие психологическую травму из-за игнорирования их личности и потребностей, особенно подвержены болезненному состоянию эмоциональных регрессий, у которых, в отличие от обычного ПТСР, нет никакого визуального сопровождения.
Эмоциональная регрессия — это резкое, внезапное и часто продолжительное погружение в эмоциональное состояние переживания насилия или ощущения покинутости, которые человек испытывал еще ребенком. Эти эмоциональные состояния могут включать в себя всеобъемлющий страх, стыд, отчужденность,
ярость, скорбь и депрессию. Эти состояния часто сопровождаются неспровоцированным запуском реакции “бей или беги”
Здесь важно заметить, что эти эмоциональные регрессии, как и большинство вещей в жизни, не работают по типу “всё или ничего” Такие регрессии по проявлению варьируются от слабых до ужасающих. Они также могут отличаться по длительности от нескольких секунд до многих недель, в результате все глубже развиваясь в состояние, которое психологи называют регрессией.
Более подробное определение кПТСР можно найти в новаторской книге Judith Herman Trauma and Recovery (Джуди Герман, Психологическая травма и восстановление).
Пример эмоциональной регрессии
Когда я пишу эти строки, я вспоминаю самую первую эмоциональную регрессию, которую смог распознать спустя примерно десять лет после травмирующего события. В то время я жил со своей первой серьезной партнершей. Фаза медового месяца наших отношений внезапно закончилась, когда она неожиданно начала кричать на меня, я даже не помню из-за чего.
А вот ощущения, которые во мне вызвал этот крик, я помню отчетливо. Он ощущался как яростно горячий ветер. Я чувствовал, как будто меня тушат, мое внутреннее ощущение затухало, как пламя свечи. Позже, когда я впервые услышал об аурах, я опять испытал эмоциональную регрессию в тот момент и ощутил, как будто мою ауру полностью содрали с меня.
В тот момент в прошлом я ощущал себя совершенно дезориентированным, не мог ни говорить, ни отвечать, ни даже думать. Я чувствовал себя испуганным, разбитым и очень маленьким — как ребенок. В конце концов я кое-как сумел доковылять до двери и выйти из дома, где постепенно смог прийти в себя.