А после этого последовала одна странность – он не вызвал меня, как я ожидал, к нему в кабинет на допрос с пристрастием, это когда с лампой в лицо, а предложил встретиться в сетевой кафешке в Камергерском, попить чаю. Я не смотрю отечественные сериалы про работников полиции, и может, теперь так у них принято, но меня это удивило, впрочем, не настолько, чтобы заподозрить неладное. Мы согласовали время, через час с небольшим, и описали друг другу, как будем выглядеть. Я повесил трубку, оставшись в некотором недоумении, и начал потихонечку собираться, ощущая некий флёр таинственности, который всё больше накрывал эту ситуацию…
По собственному описанию, Сергей Догонин представлялся самому себе весьма заурядным: среднего роста, серая куртка, синяя водолазка, шатен с усами. Но лицо оказалось характерное, и по нему я его и узнал, и вспомнил моментально, взор первый лишь бросив! Рубленные топором черты лица и подбородок, как каблук армейского сапога, – так Догоня выглядел и в юные годы, когда он имел это прозвище, и мы учились вместе в балетном училище! Его отчислили уже с предпоследнего курса, в самом начале учебного года, чему он сам был только рад, так как учиться балету его мама насильно привела – таких, кстати, очень даже немало, правда, по большей части среди девочек. Да и у меня, в принципе, похожая ситуация – изначально мама-балерина меня пристроила заниматься балетом, дабы не слонялся без дела. И первые несколько лет я скорее от безысходности этому искусству учился, вошёл я в его вкус совсем не сразу, но к моменту потери друга балетом уже заболел, не видя себе иного пути. И меня тогда его отчисление прилично расстроило – мы с Серёгой ходили в лучших приятелях, может, и не до степени «неразлейвода», но дружили крепко.
И мы даже пытались потом продолжать общаться, но круг друзей балетных артистов состоит почти на сто процентов из других балетных, или людей так или иначе к балету причастных: поклонники и поклонницы, например. Ближайшие родственники также обычно на балет подсажены, а если вдруг и попадаются у кого внебалетные персонажи в ближайшем кругу, то это лишь редкие исключения, подтверждающие, таким образом, общее правило: балетный мир – предельно закрытый клуб. Внутри которого темы разговоров все крутятся вокруг да около балета, однако общность интересов совсем никак не мешает балетным кровопролитно враждовать внутри своего узкого круга собратьев. Выпадая же из обоймы, человек быстро утрачивает интерес к тому, в чём сам не варится, а говорить исключительно про балет уже не видит смысла. И так всегда случается, и с шестнадцатилетним Догоней наше общение быстро сошло на нет. И вот теперь – на тебе, встреча на Эльбе!
Мой же школьный товарищ меня так сразу не признал, но, когда я ему напомнил про дела минувших дней, обрадовался встрече искренне и эмоционально. Под такое дело мы даже передумали сразу же пить чай, а перешли в заведение посерьёзнее и заказали пива. Выпивать я сегодня совершенно не собирался, третий день подряд – это для меня откровенный перебор, однако такую встречу, хоть немного, но обмыть-то стоило!
Отложив же на потом сам предмет нашей встречи, мы бегло рассказали друг другу про события последних двадцати с небольшим лет. У меня история жизни случилась насыщеннее и куда как разнообразнее, Сергей же довольствовался тем, что подвернулось: перевёлся он после отчисления в обычную школу, которую окончил без особого успеха, хотя и слыл парнем толковым.
И тут надо признать, что исторически во всех хореографических училищах, как бы они сейчас ни назывались, сложилась такая практика, что основной упор делается на «спецпредметы», связанные с будущей профессией: классический танец, дуэт, нархар, сценическая практика, а в придачу к ним актёрское мастерство, музицирование, грим и всё такое. Понятно это и объяснимо, и хотя общеобразовательные предметы формально даются в объёме общей школы, однако если репетиция попадает на время, когда должна идти алгебра, то у ученика не будет в тот день урока алгебры, и такое постоянно случается. И хотя работают педагогами по общеобразовательным предметам отличные учителя, они, даже если и подспудно, отдают себе отчёт во второстепенности несомых ими знаний для артиста балета. Обучение сконцентрировано на развитии физических данных, в придачу к которым нужны выразительность и артистичность, а вот закон Ома… он подождёт…
А второй курс училища, с которого он ушёл, – это десятый класс обычной школы, выпускной в те времена. И понятно, что по общеобразовательным предметам знаний у него глубоких не имелось, а с таким отставанием за год не наверстаешь, будь ты хоть семи пядей во лбу. Окончил он школу так себе, естественно, в вуз не поступил и загремел по