А вот я покраснела. Дракон явно догадался, из-за чего моя метка могла превратиться в брачный узор, и это несколько смущало.
– Спрашивай, Дориан, – кивнул Этерон.
Глава Тайной канцелярии принялся за дело, и я подробно отвечала на каждый его вопрос, надеясь, что это все поможет поймать причастных. Конечно, фанатики, присутствовавшие на ритуале, погибли от огня императора. Но у них явно имелись сообщники – не могла же Белла провернуть все это в одиночку.
– Отец? – удивился Этерон, когда я дошла до своего сна, посланного богом ветров. – Ты уверена?
– Потом, когда они сняли повязку, я хорошо рассмотрела его. Это точно был мужчина с того портрета, – кивнула.
– Но зачем аристократу желать возвращения Кэбалары? – нахмурился Дориан.
Впрочем, об этом мужчины решили подумать позже, а пока расспросы продолжились.
Закончили мы поздно, и в итоге из кабинета императора я едва ли не выползала – настолько у меня не было сил.
Я хотела отправиться в свою спальню, но Этерон помешал этому.
– Ну уж нет, – покачал головой он. – Теперь ты моя супруга. Да и после случившегося я не хочу оставлять тебя одну. К тому же, я предупреждал тебя про долг…
– Как скажете, Ваше Величество, – улыбнулась я, все еще не в силах поверить, что за такой короткий срок действительно стала императрицей.
Кажется, за эту ночь, мы отдали друг другу долгов на несколько лет вперед, словно пытаясь наверстать упущенное время и сполна насладиться друг другом.
– А что имели в виду фанатики, говоря про пот, слезы и остальное? – спросила уже под утро, лежа в теплых объятиях Этерона.
– Есть такое пророчество, – помрачнел император. – Но не бери в голову. Дориан со всем разберется и докопается до правды.
– Пообещай, что потом все мне расскажешь, – попросила, широко зевнув. – Я должна знать, из-за чего погиб мой отец и почему меня саму чуть не убили…
– Обещаю, – кивнул Этерон. – Тем более, что тебе еще несколько раз придется дать показания, так что в следующие дни ты будешь занята.
***
Император не соврал. Следующие несколько дней я действительно была безумна занята.
Уже утром весь дворец гудел, обсуждая брак императора, заключенный богиней Веландой. Ну а мне приходилось привыкать к жизни в новом статусе.
Слуги, которые помогали мне буквально во всем, и разве что с ложечки меня не кормили. Стражники, следовавшие за мной по пятам. Аристократы, вдруг возжелавшие общения и присылавшие приглашения на всевозможные приемы…
От всего этого кружилась голова, но я понимала, что такова жизнь императрицы.
Наверно, если бы Этерон не отказался от метки, и мне пришлось бы попасть в этот водоворот сразу, то я сошла бы с ума.
Но теперь я уже знала, как и чем живет дворец. Я понимала, сколь много ответственности ложится на плечи власть имущих, и сколько всего им приходится терпеть, а потому была готова к подобному. И разумеется мне помогал Этерон, поддерживавший меня во всем.
Так что днем я кружилась в вихре светской жизни, по вечерам меня расспрашивал Дориан, а ночью… ночью мы с императором отдавали друг другу долги.
Впрочем, кроме Этерона меня поддержала еще и маменька.
К счастью, весть о моем похищении не дошла до нее – император позаботился об этом. Так что волноваться ей за меня пришлось только после того, как весь дворец узнал о браке.
И если прежде маменька бы только обрадовалась подобной новости, то теперь она обеспокоенно спрашивала, не донимают ли меня аристократы и чем она сама может помочь.
Это было чудесно. Я скучала по тем отношениям, что были у нас до появления метки, и вот они вернулись.
Спустя почти неделю такого круговорота, Этерон наконец позвал меня поговорить насчет фанатиков.
– Ты узнал, зачем они похитили меня? – спросила, когда мы вдвоем остались в кабинете императора.
– Все дало в пророчестве, – вздохнул дракон. – Его дала сама Тантолира, и оно говорит о возвращении Кэбалары.
– Возвращение мертвого некроманта? – охнула я, прижав ладонь к груди.
Прежде я не слышала ни о каком пророчестве, но даже одна мысль о том, что воскрешение Кэбалары возможно, внушала ужас.
Такое стоило предотвратить любой ценой.
– Да, мы узнали о пророчестве довольно давно и всеми силами пытались избежать его воплощения в жизнь, – продолжил Этерон, отведя взгляд. – А после допроса Беллы все встало на свои места. Жаль, слишком поздно…
– И что за пророчество?