Более двадцати лет назад я занялся изучением проблемы: почему "альтернативные мысли" не "ощущаются" как полезные. Так оказалось, что эмоциональный тон голоса, который "говорил" эти мысли в голове клиента, был скептическим, холодным, отстраненным и даже имел агрессивную окраску Альтернативные ощущению неудачи мысли могли бы звучать так: "Послушай, но ведь нет фактических доказательств, подтверждающих эту негативную точку зрения! Ты так многого достиг(-ла) за прошлую неделю!" Эти слова, сказанные самому себе (или кем-то произнесенные) агрессивным, раздраженным тоном, имели бы совершенно иной эффект, по сравнению с теми же словами, но сказанными тепло и дружелюбно. То же и с экспозициями и домашними заданиями: тон, с которым их выполняют, не менее важен, чем то, что выполняется (тон может быть провокационным или подбадривающим, в нем может слышаться желание унизить или прийти на помощь). Итак, из этого ясно, что нам нужно сосредоточиться не столько на содержании, сколько на переживании альтернативных мыслей, их ощущении. Часто чрезмерная сосредоточенность на мыслях не помогает. Итак, мои первые действия в CFT — просто постараться помочь клиенту представить теплый, дружелюбный голос, который предлагает ему (ей) альтернативу; или работает вместе с клиентом над поведенческим заданием. Ко времени выхода второго издания Counselling for Depression [Gilbert, 2000b] фокус совершенно сместился на "развитие внутренней теплоты" [также Gilbert, 2000a]. Итак, CFT эволюционировала, переходя от КПТ и работы с эмоциями с сострадательным фокусом (добротой), к, собственно, CFT, по мере того, как модель подкреплялась доказательной базой и была подтверждена польза от специально разработанных упражнений.

Терапевтические отношения

Терапевтические отношения в CFT играют ключевую роль [Gilbert, 2007c; Gilbert & Leahy, 2007]. В них особое внимание уделено искусству терапевтического взаимодействия [Ivey & Ivey, 2003], проблемам переноса и контрпереноса [Miranda & Andersen, 2007], выражению, усилению, вытеснению и/или страху эмоции [Elliott, Watson, Goldman & Greenberg, 2003; Leahy, 2001], стыду [Gilbert, 2007c], валидации [Leahy, 2005], осознанности терапевта [Siegel, 2010]. Обучая клиентов методике КПТ, мы помогаем им замедлиться, даем пространство и место для рефлексий и опыта внутри терапии, а не просто прибегаем к сократовским вопросам и целеполаганию. Мы учим их пользоваться голосом — тоном, скоростью, — невербальной коммуникацией, задавать скорость терапии, быть осознанными [Katzow & Safran, 2007; Siegel, 2010], использовать процесс рефлексии для создания чувства "безопасности", чтобы исследовать, совершать открытия, экспериментировать, развиваться. Суть в том, чтобы дать эмоциональный контекст, где клиент может переживать опыт общения с терапевтом (и интериоризировать его) как с "сострадательно сонастроенным" сторонником. Это непростое задание. Как будет сказано ниже (глава 10) стыд часто приводит к тому, что клиент переживает эмоциональный опыт (перенос), ощущая себя при этом непонятым другим человеком. Он не знает, что ему делать и как вести себя, и пытается разобраться в ситуации, переживая чувство глубокого одиночества. Эмоциональный тон в терапии создается отчасти манерой и темпом терапевта, а это важно в процессе переживания опыта "сопричастности". CFT терапевты чувствительны к тем сложностям, что клиенты могут испытывать при попытке пережить чувство "сопричастности" и "заботы", они чувствуют, когда клиенты отгораживаются при помощи стратегий безопасности и избегают "переживаний единства и сопричастности" (глава 29; [Gilbert, 1997, 2007а, особенно главы 5 и 6, 2007с]).