— Блядь — это определённо подходящее слово. Есть ли какой-то другой способ сделать то, что тебе нужно, без этого? Я могу попытаться починить компрессор, но ты, скорее всего, потеряешь несколько часов работы.

То, как он выругался… я чувствую, как мои трусики становятся влажными от звука этого слова, слетающего с его губ. Тёплая, влажная и опухшая от одного его присутствия, изо всех сил пытаюсь не потянуться и не стянуть свои джинсы немного вниз, чтобы приласкать клитор.

Мне требуется минута, может быть, две, чтобы придумать решение проблемы отсутствия гвоздевого пистолета, которая не предполагает использования молотка.

— Мне удалось собрать полностью один квадрант до того, как компрессор сдох. Я могу сделать кое-что ещё для остальных трёх. Они станут цветочными лепестками. Я просто использую другие вещи или буду немного осторожнее и использую молоток для оставшихся. Но сейчас я должна повесить это на базу. Ты не возражаешь, если я воспользуюсь лестницей? Я не настолько высокая, чтобы дотянуться до неё, и у меня нет сил, чтобы управлять им с земли.

— Валяй, Лия. А я пока займусь компрессором. Я не знаю, когда в последний раз приводил его в порядок. Он весь покрыт смазкой, — он говорит это так, словно я не прочь посмотреть, как он весь испачкается.

Я поворачиваюсь, чтобы дотянуться до стремянки и… вау. Его рубашка летит к пиджаку, а Бек такой мускулистый, что я даже представить себе не могу, сколько часов ему приходится тратить, чтобы сохранить такое телосложение. На его груди едва заметная россыпь волос, а соски розовеют на фоне загорелой кожи. Мой рот наполняется слюной, и я превращаюсь в болезненное месиво с желанием лизать и целовать свой путь вниз по его телу. Под пупком у него тянется полоска чуть более темных волос, исчезающая за поясом, и без пиджака я вижу, что его член свисает влево и определённо не маленький.

— Я думал, вы, художники, привыкли видеть мужчин без рубашек, — Бек садится на ползучую доску, на которой сидела я, и дёргает за штепсельную вилку воздушного компрессора.

— Да, но у большинства мужчин-моделей, которых мы принимаем, нет «тела папочки», а хм-м-м… Ну, скажем, мужские тела моделей из модного журнала, — я стараюсь не заикаться, но знаю, что краснею. Я думаю, что Бек заработал, по крайней мере, два очка в нашей игре за этот обмен любезностями.

Чтобы скрыть своё смущение, я забираюсь на лестницу и заканчиваю готовить доску для соединения с основанием скульптуры. Мне нужно будет подправить картину, чтобы она соответствовала изменённому дизайну, но именно так происходит искусство.

Трудно не смотреть на мужчину во все глаза. Смазка от компрессора испачкала ему руки и предплечья. Я хочу, чтобы он покрыл меня ею и потом со своей груди. Словно услышав мои мысли, Бек смотрит на меня.

— Осторожнее там, Лия, — его глаза горят, когда он смотрит на меня, и я спускаюсь вниз, чтобы взять свою скульптуру.

— Может быть, ты меня заметишь? — предложив это, я прикусываю губу и расширяю глаза, пытаясь выглядеть невинной, чувствуя нечто иное.

Он неуверенно встаёт, явно борясь с игрой, в которую мы играли с тех пор, как Таша покинула нас. Я не могу себе представить, чтобы он так себя вёл, если бы не был влюблён в меня.

Я взбираюсь на две ступеньки, упираюсь коленями в раму и начинаю вставлять шурупы в пазы. Он подходит ко мне сзади, чтобы убедиться, что я не упаду, но я задаюсь вопросом, была бы я в большей безопасности без него. Тёплое дыхание Бека на моём плече мешает мне сосредоточиться из-за его близости, и я теряю хватку на металле. Наклонившись вперёд, чтобы поймать композицию, я шатаюсь на лестнице и начинаю падать, но Бек начеку. Он поддерживает меня — его потная грудь скользит по моей спине, губы прижаты к моим волосам, руки вытянуты, чтобы поймать скульптуру, в то время как другая рука удерживает меня в клетке. Сила его мускулов почти дикая по интенсивности, так как он спасает и меня, и часы работы над моим произведением искусства.

Мы остаёмся там, запертые вместе, ещё долго после того, как я смогла безопасно спуститься вниз. Я наслаждаюсь ощущением того, как он прислоняется ко мне своей твёрдостью…

Словно твёрдый стержень специально настойчиво давит на меня.

Я оглядываюсь через плечо, пытаясь заглянуть между нашими телами. Да, Бек определённо твёрд. Его стояк натягивает молнию на брюках.

Бек дышит мне в шею, его губы двигаются вверх и вниз с каждым вздохом почти в поцелуе.

— Теперь всё в порядке, Лия, ты можешь двигаться, — несмотря на эти слова, он не отпускает меня. Во всяком случае, он прижимается ко мне сильнее. Я могу себе представить, как он толкается в меня, удерживая на своей огромной кровати с балдахином. Годы грязных фантазий начинались с того, что он затаскивал меня в постель принцессы.