А в соседней палате в этот самый момент впервые пришёл в себя Виктор Степанов. И первое, что он увидел, открыв глаза, заставило его с ужасом снова их зажмурить и съежиться в ожидании неминуемого удара. Над его кроватью огромной свиной тушей нависал его деспотичный дядя.

Глава 10

Виктор Степанов

— Я это… Как его… Короче, я попрощаться пришёл, — пробасил над Витькиной кроватью дядин голос.

Витя открыл один глаз, увидел, что никто не собирается его бить и, открыв второй, удивлённо воззрился на дядю Гришу — именно так его звали.

— Мне сообщили, что тебя в этот… как его там… — дядя почесал затылок своей огромной волосатой ручищей, — в кадетский корпус зачислили. За казенный счет. Вот как-то так. Будешь жить при училище вроде как. Да… так и было в письме написано. Я тут вещи кое-какие твои принес, — и он брезгливо потрогал носком грязного ботинка лежащий на полу небольшой рюкзак, — ну, всё, что нашел, короче.

Витька вдруг бросился к рюкзаку, раскрыл его и начал судорожно вытряхивать содержимое. С самого дна на пол упала измятая фотокарточка красивой женщины с большими и грустными глазами. Витька прижал её к груди и нырнул обратно под одеяло. Дядя криво ухмыльнулся, хотел было сплюнуть, но, оглянувшись на стоявшего рядом милиционера, громко сглотнул и, не сказав больше ни слова, вышел из палаты.

* * *

Димка проспал до обеда. Проснувшись, он почувствовал жуткий голод. Живот утробно и недовольно заурчал. Димка, позабыв обо всех своих злоключениях, приветливо улыбнулся сидящему в кресле камердинеру.

— Фёдор, наколдуй, пожалуйста, что-нибудь поесть. Умираю с голоду!

— Потерпите ещё немного, ваше сиятельство. Готовить как раз заканчивают. Еду нельзя наколдовать из воздуха, — улыбнулся он. — Я её только переношу из вашего имения прямиком в эту палату.

— Да ладно? А я-то думал, что волшебники даже из пустого места могут любую вещь наколдовать.

— Такое только в сказках бывает, а в жизни, даже волшебной, все не так просто. — Улыбка Фёдора стала ещё шире. — К слову говоря, Виктор Степанов уже пришёл в себя и чувствует себя вполне сносно. Доктор разрешил посещения.

— Так что же ты раньше молчал⁈ — воскликнул Димка и пулей вылетел из палаты.

Фёдор, чтобы ещё больше не настраивать против себя персонал магической лечебницы, решил лишний раз не развоплощаться и, поспешно вскочив с кресла, быстрым шагом последовал за молодым графом.

В этот раз в общей палате, где лежал Виктор, других пациентов не было. Дима проскользнул в приоткрытую дверь и вдруг в нерешительности замер на пороге. Он совершенно не знал, что полагается говорить в таких случаях. Витька сидел на кровати спиной к дверям с низко опущенной головой, словно разглядывая что-то, лежащее на коленях.

— Привет, — сказал Димка, зачем-то махнув при этом рукой.

Витька вздрогнул, быстро сунул за пазуху какой-то маленький листочек и боязливо обернулся.

— Привет, — сконфужено ответил он, поднимаясь с кровати.

В это время в палату вошёл Фёдор. Витька тут же испуганно юркнул под одеяло.

— Не бойся. Это Фёдор. Он хороший. — Димка подошёл к Витькиной кровати и улыбнулся. — Давай с тобой дружить? — и он протянул Вите руку.

Тот быстро пожал протянутую ладонь и, ни слова не ответив, снова с опаской поглядел на широкоплечую фигуру камердинера.

— Да не бойся ты. Говорю же — это Фёдор. Он меня охраняет. Пока он рядом, никто тебя не обидит, правда ведь, Фёдор?

Камердинер на мгновение задумался, а затем молча кивнул головой. Витька нехотя вылез из-под одеяла и встал на ноги. И тут у него из-за пазухи вылетела помятая фотография. Витька судорожно попытался её поймать, но вместо этого ещё дальше её отбросил. Фото упало к Димкиным ногам. Он нагнулся и осторожно его поднял, с интересом вглядываясь в красивое и немного, как ему показалось, грустное женское лицо.

— Отдай! — умоляюще крикнул Витька, протягивая руку к снимку.

— Это твоя мама? Очень красивая! Правда! — Дима протянул Вите фотографию. Тот молча её выхватил и бережно убрал во внутренний карман рюкзака, лежащего возле кровати.

Дима вспомнил, что Витина мама умерла в том же году, когда пропал его собственный отец. И от этого внезапного воспоминания его желание подружиться с Витькой стало ещё сильнее. Он повторно спросил у него:

— Давай дружить?

В этот раз смысл сказанного наконец-то дошел до Вити. Он посмотрел на Димку удивлённо и недоверчиво.

— Со мной никто не дружит. Зачем тебе дружить с таким, как я?

От такого ответа Дима немного опешил и сразу даже не нашелся что сказать. Потом его осенило:

— Ты же мне жизнь спас! Ты что, не помнишь?