— Я тоже об этом подумал, — прошептал дедушка. — Хитрый лис заметает следы. Нанял через третьих лиц какого-то дилетанта, да ещё и снабдил его этим отвратительным проклятием, которое оставило такой явный след, что только слепой не увидит. Кстати, человек Меркулова руководил группой, отправленной на поимку этого негодяя. Ну и, конечно, как мне только что стало известно, преступник был ликвидирован при задержании, якобы оказав сопротивление. В итоге всё, в том числе и историю со знаком рода, свалят на него: придумают группу каких-нибудь анархистов, охотящуюся за членами совета и их семьями с целью подрыва существующего государственного строя…

— Ты же понимаешь, что он хотел его убить? — срывающимся шёпотом перебила отца Светлана Николаевна.

— Светочка, это страшный человек, коварный и очень влиятельный. Сдвинуть его фигуру с шахматной доски почти никому не под силу. Вступать с ним сейчас в прямое противостояние — это верное самоубийство. Но я приложу все усилия, использую всё своё влияние, чтобы обезопасить Дмитрия от дальнейших посягательств. Меркулов сейчас, я уверен, на время успокоится. Он сильно оступился на церемонии обретения знака. Сегодня было инициировано расследование этого инцидента, которое ведёт сама Наивысшая Канцелярия по Волшебному Дозору, НКВД — лица особо приближенные к императору.

— Да с него, как с гуся вода. Ты же сказал, что всё свалят на того погибшего негодяя. Расскажи, лучше, как нам Диму защитить?

— Мы его отправим в Аркстелл — на мой взгляд, лучшую в мире магическую школу. Тем более тамошний директор — мой старый знакомый, да к тому же ещё и очень могущественный волшебник, — с упоеньем прошептал Николай Александрович. — Ты же знаешь, что твой муж тоже там учился.

— Но она же очень далеко. Мы с Димой будем видеться только летом и на Новый год, — с грустью ответила Светлана Николаевна.

— Южный берег Крыма — это не так уж и далеко, милая. А вот Меркулову туда будет не так просто дотянуться, да и не рискнёт он. Ему достоверно известно, что Гермес Христофорович, директор школы, очень дружен с императором, часто у него бывает и даже, поговаривают, является негласным лекарем императорской семьи. А наши столичные школы — это сборище лентяев и шарлатанов, которые только и умеют, что учить, как бы половчее пустить пыль в глаза, да затащить какую-нибудь особо впечатлительную девицу к себе в постель. Как же я порой жалею, что отдал в одну из них твоего непутевого брата!

Вдруг послышался звук открываемой двери, и чей-то голос произнёс:

— Николай Александрович, можно вас на минутку? Только что прилетел ворон со срочным письмом на ваше имя.

— Да-да, я как раз его жду. Света, я сейчас. Это должно быть по поводу того мальчика.

Николай Александрович отсутствовал совсем недолго. После возвращения он уже обычным голосом, не таясь, проговорил, явно, зачитывая с листа:

— Степанов Виктор Михайлович, одиннадцать лет. Отец неизвестен, мать умерла пять лет назад. С тех пор находится под опекой дяди. Прошел испытание смертью. После этого незамедлительно поставлен на учет и определен в школу волшебников в Воронежской губернии.

— Витька Степанов? — прозвучал изумлённый мамин голос. — Этот бедный мальчик? Это он спас Диму? Кто бы мог подумать⁈ — Она немного помолчала. — Знаешь, папа, его дядя — это сущий зверь. Постоянно бьет Витю. Мальчишка почти носа на улицу не кажет, а если и выходит, то сидит в сторонке, как забитый, пока домой не загонят. Мне его так, порой, жалко было. Соседские мужики как-то дядю его к стенке приперли — пытались, видимо, объяснить, что не надо так с сиротой себя вести. Да что толку? С тех пор ещё злее стал.

Тут уже Димка не выдержал. Витька был его одноклассником. Все его считали заучкой и ботаником, и никто особо с ним не общался.

— Витька спас мне жизнь⁈ — удивлённо выкрикнул Димка, приподнявшись на кровати. — Это точно?

Мама с дедушкой даже вздрогнули от неожиданности.

— Димочка, сынок, ты как, милый? Как ты себя чувствуешь? — Светлана Николаевна подбежала к сыну и стала трогать ему лоб, озабоченно заглядывая в глаза.

— Мама, со мной все хорошо, я в норме, — сказал Димка, садясь на кровати. — Это точно был Витька? Витка Степанов⁈

Он не мог поверить, что этот тихий и физически очень слабый мальчик, которого никто особо не воспринимал всерьёз, мог спасти ему жизнь.

— Так тут написано, — сказал Николай Александрович, ещё раз заглядывая в полученное письмо.

Потом он вдруг строго посмотрел на Диму и сказал:

— Молодой человек, а подслушивать нехорошо! — и погрозил пальцем, но тут же, улыбнувшись, добавил, — а насчет Виктора, это мы сейчас проверим. Он должен лежать в одной из соседних палат. Я только у доктора справлюсь, и мы его навестим.

Николай Александрович вновь ненадолго вышел. Вернувшись через пару минут, он сказал: