— Ну, местным об этом знать не обязательно. Куда же мы сейчас направимся, господа хорошие?
— В Казань! — сказал Трувор. — Мне очень бы хотелось побывать в Казани, очень!
— Мне тоже, — сказал Артур. — Мои подписчики уже заждались чего-нибудь новенького и свежего.
— Угу. Надеюсь, ты не порадовал их видео с места рекреации одной из чебоксарских криминальных группировок?
— Я похож на идиота?
Мигель усмехнулся. Молча и следя за мимикой своих лицевых мускулов. Загадочная Казань как последний форпост мусульман на Волге и его теперь начала притягивать с неотвратимой силой.
* * *
В Казань они отправились на электричке все вместе одной дружной кучкой. Билеты были в один вагон, места оказались подряд, и меняться ни с кем было не нужно, разве что друг с другом. Дорога длилась более полутора часов, поэтому на железнодорожную станцию наши путешественники прибыли поздно: в одиннадцатом часу. Ночевать в зале ожидания никому не хотелось, но платить по две с лишним тысячи рублей с человека за койко-место в гостинице тоже было вариантом так себе.
— Надо было переночевать в Канаше, — сказал индеец.
— В Канаше все отели забиты, свободных номеров не было, — отвечала Белла. — Я специально поинтересовалась.
— Радует, что хотя бы транспорт еще ходит, поэтому в забронированный по Интернету хостел есть шанс попасть, не удивляя местных таксистов торжественной колонной в хвост друг другу. Чемоданы опять сдаем в камеру хранения?
— А как же! Тут во всех отелях объявлено, что выселение из номера в 12.00 следующего дня. Так что самое лучшее — это воспользоваться услугами, предоставляемыми железнодорожной станцией.
* * *
Казань поразила Мигеля в самое сердце. Хотя ничего арабского не было в ее широких проспектах и улицах, но башни минаретов напомнили ему о Гренаде, и сам дух мусульманства навевал воспоминания об Испании. А, может, воздух здесь был такой — более южный, чем московский или нижегородский, более внимательное отношение людей на улицах — здесь им были рады.
Это был туристический город: огромный, простодушно-откровенный, наполовину татарский, наполовину русский. Ну, может и не на половину, потому что кроме русских и татар здесь кого только не было (путеводитель говорил о 115 национальностях), но знания русского никто не скрывал, не бил себя в грудь, что он татар и честно объяснял, как добраться до намеченных туристами городских объектов.
А план у наших канадцев был достаточно жесткий — невозможно же осмотреть город в миллион с лишним жителей полностью за один раз? Пришлось выбирать. Итак, вот что они наметили осмотреть.
1. Дворец земледельцев с бронзовым деревом при входе — все туристы возле него фотографируются непременно.
2. Казанский Кремль с православным храмом внутри рядом с красивейшей (ее видно ото всюду) мечетью и башней царицы Syuyumbiky
3. Национальный музей Татарстана
4. Старо-Татарскую слободу
5. (если получится успеть) Кукольный театр.
6. Музей Чак-чака, национального кушанья Татарстана.
Впрочем, путеводитель предлагал начать осмотр города с площади Tukaya, и посовещавшись, канадцы решились последовать разумному совету. Совет оказался правильным. От этой площади начиналась пешеходная улица, которая вела прямиком к Кремлю.
Длина этой улицы, всего-навсего с милю, была напичкана не только историческими зданиями разног пошиба, но и разбавлена современностью, и целых три бронзовых памятника о том напоминали: Карета Екатерины II, памятник Коту Казанскому, прародителю армии котов, охраняющих Эрмитаж от мышей, и странный абсурдный Конь в пальто с сигаретой в зубах.
Увидев этот памятник, русские долго смеялись и все по очереди а также скопом принялись возле него фотографироваться. Гид попытался канадцам разъяснить феномен. Оказалось, что конь в пальто — это речевой оборот, обозначающий нечто абсурдное, несуществующее. Его употребляют, когда хотят сбить собеседника с толку, не желая отвечать на вопрос кто?. Правда, канадцы и после этого не поняли шутки.
— Это оксюморон. Тот, кто придумал этот памятник, сумел изобразить невозможное, подняться выше обыденности. Это все равно что передать абстракцию визуально понятным образом, — сказала Белла.
— То есть абстракция наоборот? — недоверчиво произнесла Дейзи.
— Ну да!
Казанский Кремль оказался огромным комплексом зданий, некоторые из которых были правительственными, и заходить в которые канадцам было неинтересно. Вход в Кремль был свободным. Канадцы полюбовались мечетью Кул-Шариф, выстроенной на пожертвования граждан, и даже в нее зашли, заглянули в православный храм. Добросовестно поднялись на башню Сююмбике, чтобы посмотреть на панораму Казани.