– Блядь!
Вздрагиваю и резко распахиваю глаза, потому что машину как следует трясет вместе с нами, и я с ужасом наблюдаю, что из наезженной глубокой колеи, её выносит прямо в кювет.
Естественно, тоже вместе с нами!..
– Бля-я-ядь… – орёт Марсель, выкручивая руль и, пытаясь что-то сделать, но уже слишком поздно. – Осторожнее.
Валерия взвизгивает:
– Мамочки!..
Я пытаюсь сгруппироваться, в первую очередь прикрывая самое дорогое – живот. Фееричное приземление в сугроб даётся мне сложно – больно ударяюсь левой коленкой о бардачок и вскрикиваю, почувствовав резь в виске от удара об боковую стойку.
Боже.
А если бы на месте сугроба оказалось дерево?
Шокировано осматриваю себя на целостность. Губы пересохли от страха, поэтому я их медленно облизываю и кусаю.
– Вера, ты как? – беспокойно спрашивает Марсель.
– Нормально, – вдруг всхлипываю.
– А ты? – обращается к Валерии.
– Живая.
– Это пиздец, – вздыхает Марс тяжело и пытается открыть дверь, но она не поддаётся.
– До трассы метров шестьсот не добрались, – произносит Марсель. – Позвоню водителю в телецентр, чтобы приехал за вами.
– Давай, – дрожащим голосом выговариваю.
Всё ещё не могу прийти в себя. Ну почему меня всё время тянет на приключения?..
Я даже не мечтала о том, что у меня будет малыш. Неужели, нельзя хотя бы ради него немного успокоить свой карьерный запал?..
– Вера, ты меня слышишь? – дергает за плечо Марсель.
– Да.
– Давай выбираться. Выходите на дорогу, а я дождусь эвакуатор.
– Хорошо.
Путь по сугробам с ушибленной ногой я, пожалуй, запомню надолго. Натянув шапку поглубже на лоб, убираю руки в карманы и со скоростью черепахи передвигаюсь к трассе.
У моей попутчицы рот просто не закрывается, и это на удивление помогает не думать о более серьезных последствиях случившейся аварии.
– …а я ему говорю, я феминистка, – жалуется Лера на своего руководителя по фамилии Бойцов.
– А он что?
– А он, как буйвол уперся – «баба должна быть под мужиком».
– Ты имеешь право быть такой, как хочешь, – гордо высказываюсь, дыханием грею руки через тонкие перчатки.
– Я ему так же говорю…
– А майор твой?
– Говорит, значит, у меня нормального мужика не было и обещает, что выбьет из меня эту дурь.
– Это незаконно, – замечаю экспертно.
Что эти мужчины о себе возомнили?.. И Макрис такой же. Почему им надо обязательно прогнуть женщину, заставить пресмыкаться, варить борщи?..
Виновато опускаю голову. Ты с радостью ему готовила, Вера. Сама знаешь. Грек из тебя веревки вьёт, как только в дело включается… секс.
– Конечно, незаконно, – продолжает Валерия. – А он вопит: «Я сам – закон, Завьялова» и дышит на меня с амбре из доширака.
– Жуть, – закатываю глаза.
Что за самодур?..
Ногу противно тянет.
– Там, кажется, кто-то едет, – киваю в сторону заезда с трассы.
Резво выдыхаю, когда вижу огромный, как танк, зеленый, старый джип.
– Черт, черт, черт, – шепчет Лера. – Это ОН, Вера. Он!..
Перевожу взгляд на девушку, которая всячески пытается спрятаться за меня.
– Он меня убьёт. Я не должна была сюда ехать без разрешения.
Машина останавливается на обочине, из неё практически сразу выскакивает высокий, стройный мужчина лет тридцати. Быстро осматриваю синие джинсы, короткую дубленку и непримечательную черную шапку.
Округляю глаза, наблюдая с какой феноменальной скоростью приехавший направляется к нам.
– Мне конец, – продолжает причитать Лера. – Господи, прости! Я была замечательной женщиной.
– Успокойся, – одергиваю её и приветливо улыбаюсь злой «дубленке». – Здравствуйте.
Удостоив меня равнодушным взглядом, мужчина подцепляет локоть Завьяловой и цедит ей в лицо:
– Я тебя на лоскуты порежу, стажерка.
– Мужчина, – возмущаюсь. – Я представитель прессы. Как вы смеете так разговаривать с девушкой? Она ведь ваша сотрудница?..
– Заткнись, – бросает он мне, даже не посмотрев. – Поехали.
– Вера, – ахает Валерия, как болванчик, передвигая ногами. – Я ведь говорила, что он настоящий мужлан. Почему мы, женщины, в двадцать первом веке…
– Закрой свою маленькую пасть, фенистилка, – цедит ей «мужлан».
– Я феминистка, – возмущенно выкрикивает она.
Вдруг улыбаюсь, потому что выглядят эти двое забавно. Прихрамывая, иду к машине нашего спасителя. Надеюсь несмотря на скверный характер этот громила одну меня здесь не оставит.
Резкий звук клаксона заставляет обернуться. Вместе со мной это делает ругающаяся парочка.
Замираем…
– Твою мать, – шепчу под нос, шмыгая.
Мрачно слежу за тем, как Макрис выходит из блестящего седана и быстро застегивает пуговицу на строгом черном пальто, которое в заснеженном лесу смотрится так же неум