Вояка был в такой же броне с гербом, как и остальные, но казался выше и шире в плечах, словно медведь, готовый разорвать на части любого, кто осмелится встать у него на пути. Стальная броня была слегка покрыта грязью и кровью. На груди был нарисован герб в виде красного двухголового грифона. Одной рукой он держал свой шлем, который был сделан в виде черепа птицы, на котором были нанесены кровавые пятна, а второй рукой — огромную и тяжёлую дубину, покрытую засохшей кровью. Лицо его было неприятным, и часть его закрывала грязная борода, однако можно было разглядеть противную улыбку, показывающую несколько гнилых зубов. Глаза были жестокие, и все покрытые сосудами, но сейчас его взгляд был похотливым и направленным прямо на Лилит.

— Слушай, девка, не знаю, что у тебя на уме, но мы всего лишь помогаем доблестной инквизиции в борьбе против опасных колдунов! Поэтому тебе стоит закрыть свой поганый рот и вернуться к ноге Сэра Льюиса! — всё это мужчина проговаривал медленно, будто у него был какой-то дефект речи, а может, он был просто отсталым, как показалось Лилит.

— Какая из неё колдунья? Она не способна сейчас встать без помощи! Отпустите невинную девушку, или я… — пыталась пригрозить ведьма.

— Что ты сделаешь, шлюха? — перебил её Грендель, подойдя ближе.

— Или я пожалуюсь на тебя королю. Никогда не могла подумать, что у него могут быть такие мерзкие сволочи, как ты!

— Закрой пасть, или я тебя сейчас закопаю в землю! — рявкнул на Лилит солдат, а из рта сразу вырвался неприятный запах.

— Постой, Грендель, кажется, ты забыл, какая у нас миссия! — крикнул солдату Вильем, решив всё-таки вмешаться. — А Вы, миледи, лучше уходите и не злите моих людей, — грозно проговорил инквизитор, помахав пальчиком. — Сэр Льюис, сделайте одолжение…

— Конечно, простите, Господин Вильем, она не хотела. Понимаете, девушка хочет стать искательницей приключений, похоже, решила, что сейчас лучшее время для спасения кого-то… — продолжал оправдываться Льюис, когда Вильяму уже стало неинтересно, и он вернулся к раненой девушке.

— А вы что же, не считаете эту мерзкую девку колдуньей? — поймал рыцаря на слове инквизитор, и снова схватил бедняжку за лицо. Она всё также плакала и просила помощи, но сил делать это громче уже не было.

— Считаю или не считаю, это уже мое дело. Ваше — выполнять свою работу, а теперь, если изволите, мы пойдем.

— Конечно, конечно, не смею вас больше задерживать. Хорошего пути, — дружелюбно сказал Вильем, но чувствовалась холодная наигранность.

Не став больше медлить, Льюис крепко схватил Лилит за руку и увел подальше от солдат, не давая ей и слова сказать. Ведьма в последний раз взглянула в мокрые глаза раненой девушки, и по коже пробежали неприятные мурашки. Её судьба уже была решена — больше никто, кроме Святых, ей не поможет. Ещё одна смерть была на руках Лилит. Казалось бы, она должна становиться сильнее и увереннее от этого, чтобы помочь в следующий раз. Однако она ощущала совсем иное: скорбь и разочарование в себе, в Льюисе, в Святых и в большом мире.

Забежав в тёмный переулок, Льюис отпустил руку Лилит и тяжело закашлял, словно пытаясь выплюнуть из себя всё то, что его мучило. Его лицо было покрыто потом, он дышал тяжело и неравномерно, а тело дрожало от страха и напряжения.

— Твою мать, Лилит! Какого хера ты делаешь? Мы что, на героев похожи, или ты забыла, где находишься и кому принадлежит сейчас город? — кричал рыцарь, пристально смотря в расстроенные глаза девушки.

Она хотела извиниться, понимая, что была не права, но её природная уверенность и наглость не давали ей сделать это. Лилит чувствовала себя виноватой, но в то же время она не хотела проявлять слабость.

— Не забыла! Просто, в отличие от некоторых, я решила не засовывать язык сначала себе в жопу, а потом в жопу этого говнюка! Я пыталась помочь той бедолажке, пыталась спасти хоть кого-то за это путешествие, ты же лишь обижаешься, а потом злишься! — начала кричать ведьма. — Снова кто-то умер, и снова из-за меня! Я не могла оставить её одну там, на жестокую и медленную смерть, я не могла сделать вид, что ничего не произошло. Какой из тебя благородный рыцарь, если ты даже не попытался ей помочь? — расстроено спросила Лилит.

Льюис глубоко вздохнул и потёр глаза, словно хотел сбросить с себя тяжесть всех произошедших событий. Он пытался вернуть себе спокойствие, но его голос всё ещё дрожал от волнения.