Девушка в изумлении смотрела на Чан И. Тот высвободил руку, перехватил ее кисть и прижал к кровати. Вторая рука, пронзенная шпилькой, по-прежнему сжимала горло Цзи Юньхэ. Длинные серебристые волосы падали ей на лицо, словно завеса, не пропуская свет в их крошечный мирок.
– Кто дал тебе право покончить с собой?
В его взгляде горела ярость и бушевала настоящая буря. Чувства, которые он давно в себе подавлял, грозили перерасти в неистовый гнев. Чан И повторил свой вопрос:
– Кто тебе позволил?
Цзи Юньхэ выбрала жестокость. Не обращая внимания на рану Чан И, она язвительно поинтересовалась:
– Ветер на утесе шесть лет назад был потеплее, правда?
Чан И замер, синева его глаз помутнела и начала темнеть.
Цзи Юньхэ усмехнулась:
– Я использовала тебя в своих целях, но ты сбежал. За это тебе грозило суровое наказание, а раз уж мы неплохо ладили, я поступила милосердно. Мне совсем не хотелось, чтобы ты попал в руки принцессы Шуньдэ и терпел вечные муки. Поэтому я нанесла смертельный удар, надеясь положить конец твоим страданиям.
Рука Чан И на шее Цзи Юньхэ медленно сжималась. Девушка же не думала униматься:
– Вопреки моим ожиданиям, тебе удалось спастись, а принцесса Шуньдэ покарала меня. Теперь ты заставляешь меня страдать и лишаешь права на смерть.
Рука Чан И стиснула горло Цзи Юньхэ, той стало трудно дышать, но она процедила:
– Ты даже бессердечнее, чем я тогда.
Цвет его глаз совершенно переменился: синее штормовое море, что плескалось в них, обернулось водоворотом с черным омутом в центре. Его пальцы давили все сильнее, кровь брызнула из раны, но тритон не чувствовал боли. Цзи Юньхэ закрыла глаза. Когда лицо девушки стало синеть, Чан И убрал руку с ее горла. Пленница глотнула воздуха и закашлялась.
Тритон сел рядом и сказал:
– Ты права, Цзи Юньхэ. Я не убью тебя и не позволю тебе умереть.
Затем толкнул дверь и вышел. Вскоре во дворе раздался его холодный голос:
– Эй, сюда, кто-нибудь! Лишний уголь убрать, оставить одну жаровню. Смотреть за окнами. Следить, чтобы между створок оставалась тонкая щель. Поставить двух человек у дверей. Пусть караулят у входа. Без моего разрешения пост покидать запрещается.
Голос стих, и Цзи Юньхэ перевела дыхание. Она смотрела на снегопад за окном, а потом на стайку испуганных служанок, которые робко вошли в комнату. Девушки убрали лишний уголь и прикрыли окно, оставив узкую щель. За своими усердными хлопотами ни одна не смела поднять глаза на кровать, где лежала госпожа.
Цзи Юньхэ протяжно вздохнула. Все кончено, шанса умереть больше не представится. Ее намерения раскрыты, Чан И видит свою узницу насквозь. Она разворошила прошлое и напомнила о старых обидах, но и подстрекательство не сработало. Цзи Юньхэ дотронулась до шеи и выпачкала руку в липкой крови. Затем закрыла глаза и ударила кулаком по кровати: «Ну и какая же сволочь преградила мне путь на небеса?»
Служанки дрожали всем телом и по-прежнему не осмеливались взглянуть на госпожу, лишь заторопились поскорее закончить. Гадая, что думают слуги о странных отношениях Чан И с болезненной пленницей, Цзи Юньхэ снова вздохнула.
Весь следующий день по дому сновали люди. В комнате Цзи Юньхэ сменили стол, а следом внесли шкаф. Слуги суетились день и ночь напролет. Улучив момент, Цзи Юньхэ схватила за руку того, кто напоминал управляющего:
– Вы переезд затеяли?
Управляющий почтительно ответил:
– Барышне улыбнулась удача. Повелитель изволил здесь поселиться.
Новость застигла Цзи Юньхэ врасплох. Девушка не сразу осознала услышанное.
– Что? – Она дважды моргнула. – Кто? Где поселиться?
– Повелитель. Вчера его величество объявил этот дворец своим обиталищем. А делами он будет заниматься прямо здесь.
Цзи Юньхэ пошатнулась. Управляющий попытался ее успокоить:
– Не волнуйтесь, барышня. Его величество не побеспокоит ваш дневной сон. Он опечатает вас магической завесой, сквозь которую не проникают звуки.
– Опечатает завесой? – Цзи Юньхэ не верила собственным ушам. – Какое место он опечатает? Мою кровать? Разве в доме не три этажа?
– Совершенно верно, но повелитель предпочел поселиться на одном этаже с барышней.
С этими словами управляющий отвесил чинный поклон, попятился к двери и снова принялся командовать работниками. Потрясенная Цзи Юньхэ села на кровать. Похоже, она опять перестаралась. Ее границы сузились до размеров кровати.